Рыжее братство. Трилогия
Шрифт:
Я мрачновато хмыкнула, соскальзывая со спины Дэлькора, мужчины тоже спешились. «Верхом» сидел лишь Фаль, так и не покинувший моего плеча. Похоже, сильф настолько соскучился, что не собирался отпускать меня ни на секундочку. Я не возражала, сама бы во всех вцепилась, коль не боялась бы походить на капризного ребенка.
Глава 3
Пьянству – бой! А также о гурманах и сути служительницы
Оставив лошадей у коновязи под присмотром щербатого паренька с художественнокривыми зубами, вошли внутрь.
Полутемный после света дня шатер был примерно
Завидев нас, женщина тут же поклонилась и вопросительно уставилась на меня, ожидая заказа. Всетаки лестно! Главной в компании сочли девчонку, сильно уступающую габаритами обоим мужчинам. Вот он, магевский авторитет! Я с достоинством качнула головой, дескать, погоди, пока ничего не надо, и огляделась в поисках субъекта, ради которого мы заявились в сие уникальное питейное заведение.
– Вон он. – Рука Гиза метко указала в самый темный левый угол.
Ну и зрение у киллера, просто сокол, «чому ж не летает». Там, куда показал палец, и правда, сгорбившись над столом в гордом, хотя, скорее уж, в какомто потеряннопечальном одиночестве, сидел Лакс. Подойдя поближе, заметила на столе три кувшина. Один был пуст, второй опустошен наполовину, третий пока полон. Вор держал полупустой сосуд и бездумно хлебал из него глоток за глотком. Из закуски на столе стояла лишь миска с сухарями, обсыпанными мелкими семенами. Причем емкость оказалась почти полной: то ли ее регулярно досыпали, то ли мой приятель пил, не закусывая. Фаль, не слетая с плеча, потянул носиком ароматы выпивки и состроил брезгливую мордашку. Спиртного сильф не жаловал, во всяком случае, нам пока не попадалось такое, чтобы пришлось малышу по нраву. Впрочем, судя по запаху, глушил Лакс не «Хеннеси» или «Мадам Клико», а откровенную кислятину, годную только для помутнения в башке.
– In vino veritas! – остановившись в шаге у стола прямо перед уставившимся в кувшин вором, процитировала на плохом латинском и перевела спутникам: – Поговорка такая есть: истина в вине. Наверное, мужчины придумали, чтобы перед бабами пьянство оправдать. Похоже, наш друг ведет интенсивные поиски истины, и как только мочевой пузырь выдерживает!
Лакс, если и слышал мою сентенцию, даже головой не повел, похоже, был слишком пьян. Лицо вора, сроду не бывшее образцом округлости, теперь осунулось и истончилось до совершенно эльфийского состояния хрупкости, исчез последний намек на румянец, кожа стала белой, с нехорошим серозеленым отливом. Я неодобрительно цокнула языком и позвала подавальщицу. Женщина подлетела и присела в угодливом реверансе.
– Принеси, пожалуйста, кувшин чистой воды, заплачу как за лучшее вино, – попросила я.
Прислуга недоуменно заморгала белесыми ресницами, губы расползлись в заискивающей лягушачьей улыбке:
– Простите, почтенная магева, у нас не подают воду, если вы желаете, пошлю мальчика к колодцу!
Я подумала над тем, чтобы сыграть старинный прикол «наоборот». Жидкость, она и есть жидкость, если воду можно превратить в вино, значит, можно и из вина сделать воду, разложив его на составляющие, но, не будучи уверенной на сто процентов в конечном результате, вот так с ходу экспериментировать не решилась. Вдруг еще кто из здешних небожителей сочтет, что я в его епархию лезу, и накостыляет?
– Действуй, – разрешила, и «подавальщица» исчезла весьма проворно, готовясь исполнить любой каприз магевы за ее деньги. Впрочем, при здешнем уважении к представителям моей профессии дело было не только и не столько в деньгах, сколько в желании угодить. Небось и даром бы слетала.
– Между прочим о «заплачу». Кейр, этот прохвост еще не все наши деньги пропил? – осведомилась я походя.
– Он ни монетки не взял, Оса, все у меня хранится, – вступился за честь алкоголика телохранитель. – Я только дядюшке Каро заплатил за место в его повозке, где мы твои вещи сложили, и за постели.
– Вещи? – оживилась я, считавшая свой гардероб безвозвратно пропавшим в «Резвых рыбах». Когда надо быстро сматываться, не до забот о запасах одежды, главное ноги унести. – Неужто вы прихватили мои шмотки от эльфов и Гирцено?
– Конечно, – коротко и почти снисходительно улыбнулся мужчина моему типично женскому поведению.
– Кейр, я тебя обожаю! – умилилась и одобрительно похлопала друга по плечу.
Гиз в разговоре не участвовал. Застыл, как подобает телохранителю, статуей, слился с обстановкой, жил только его взгляд. Может, мне показалось, но на Лакса киллер смотрел со странной смесью презрения, сочувствия и зависти. Напиться, что ли, хотел? А еще бы не хотеть, когда изза неудачного заказа вся жизнь под откос покатилась, и оказался привязанным к вздорной девице крепче, чем веревками, на всю мою жизнь!
– Вот, магева. – Служанка вернулась с большим пузатым кувшином, в котором плескалась холодная колодезная водица.
Кейр сунул ей в ладонь монету, я взяла кувшин за запотевшие бока, повертела в руках. Замечательно, даже карандаш не понадобится! Перехватив кувшин одной рукой, второй скоренько начертала на влажной от капелек конденсата поверхности комбинацию из трех рун. Первой использовала ису, чтобы остановить процесс пьянства, потом призвала силу тейваз, для направления движения к цели, и завершила тройку рун винья, руной радости и исполнения желаний. А как же иначе? Ведь я хотела, чтобы Лакс перестал пьянствовать и заметил мое возвращение, а он, надеюсь, желал, чтобы я вернулась.
Быстро, пока мои письмена не запотели, обвела их руной ингус– ромбом, объединяя руны и смешивая их силу в единое заклятие. А потом решительно перевернула кувшин над головой вора.
Ледяная вода, перемешанная со льдинками ( исасработала на совесть!), потоком обрушилась на скорбно склоненную голову моего вора. Лакс выронил кувшин и завопил. Почемуто воды оказалось куда больше, чем полагалось. Вор вопил, а вода все лилась и лилась, пока не промочила его насквозь и не образовала вокруг стола приличных размеров лужу. Краем глаза я заметила, как бочкомбочком потянулся к выходу пьющий народ. Очень тихо, но с приличной для выпивох скоростью. Может, решили, что магева собирается бороться за трезвость и пора уносить ноги, пока ледяным душем не угостили каждого.
А вот фига! Все водные процедуры я приберегла для Лакса. Тот довольно быстро перестал орать и, коекак отплевавшись, выдохнул совершенно трезвым и бесконечно счастливым голосом:
– Оса! Ты здесь!
Никогда не думала, что насквозь мокрые и стучащие зубами от холода люди могут выглядеть такими радостными – даже если они моржи и каждую зиму в проруби полощутся. Вор даже не полез обниматься, только смотрел на меня неотрывно, словно не смог бы наглядеться и за целую вечность.
– Вообщето, – сварливо констатировала, бухнув опустевшую емкость на стол, – я здесь уже минут двадцать стою, но ты так интересовался содержимым своих кувшинов, что пришлось бороться за внимание.