Рыжее братство. Трилогия
Шрифт:
– Почтенная магева, благородные господа! Не угодно ли вам заглянуть в шатер Матушки Вещуньи? Отдернуть завесу с тайн будущего, узреть истину, скрытую туманом грядущего!
От вида того, как движется рот куклы в такт словам, меня просто передернуло. Я старалась не глядеть на это мерзкое, полное клубящейся серой тьмы игрушечное чудовище. Только детская память и все мои инстинкты, ныне щедро сдобренные магической силой, вопили о том, что в руках у девки не просто кукла, а то самое нечто, что уже нашло место и заполнило его, как зловонная жижа банку. И еще мне вдруг стало совершенно ясно, кто из двоих кукловод, а кто марионетка, пусть даже первая сделана из тряпья и дерева, а вторая
– Непременно заглянем, красотка, но сейчас, увыувы, спешим в Мидан! Может, ты мне чтонибудь прямо тут напророчишь? – Вор выжидательно уставился на экзотическую парочку, заранее приготовившись к прикольному шоу.
– Лакс, не надо, – почти жалобно попросила я, но было уже поздно.
Кукловодка проворно спрятала монетку среди многочисленных лоскутков платья и заговорила утробным голосом, каким в сказочных фильмах принято вызывать демонов или возвещать об Апокалипсисе в ближайший четверг.
– Щедрость твоя похвальна, господин, но счастья не купишь за деньги, не откупишься от беды. Жди, скоро та, кто тебе дороже самой жизни, перестанет ходить по этой земле!
Улыбка слиняла с лица вора, так блекнет цветное белье в хлорке. А кукла, будто желая добавить еще чтонибудь жизнеутверждающее, протянула к нам свободную деревянную ручонку с тщательно вырезанными, вплоть до ногтей (это делало ее еще омерзительнее), пальчиками. Голову она чуть склонила к «вещему» шару, будто выискивала предсказание похуже первого. Но, честно говоря, мне казалось, что проклятая тварь косится на нас злобным, словно две черные дыры в никуда, взглядом. Сама девица, похоже, всетаки почуяла чтото недоброе. Лошадиная, нет, не будем оскорблять благородных животных, просто худая и длинная физиономия ее приняла растерянное выражение человека, разбуженного от кошмара только для того, чтобы он смог осознать: а кошмарто куда как реален.
Я невольно подалась назад, Дэлькор злобно заржал, забил копытами. Фаль, кажется, зарычал как дерзкий, бесстрашный фокстерьер, обнажив маленькие острые зубки, но в этот момент коечто произошло. Рука куклы, тянущаяся к нам, будто натолкнулась на невидимую преграду, дернулась назад, но не тутто было. Воздушные тиски намертво зажали конечность твари, и ее охватил огонь. Нет, она не вспыхнула как спичка, но моментально потемнела, обугливаясь. А реальный огонь, вызванный моими защитными чарами, мирно продремавшими от самого Патера, перешел в магический. Чистое светлое пламя яростно метнулось в сердцевину безликой серой тьмы, жалко съежившейся в груди куклы в тщетной надежде спастись, окружило и начисто выжгло вопящую от ужаса и боли, корчащуюся в судорогах тварь.
Девица отшатнулась от нас на подгибающихся ногах. Никто не видел огня, не слышал вопля поселившейся в кукле мерзости, но балаганщица всетаки чтото почуяла, потому что в ее глазах растерянный ужас сменился столь же непонятным облегчением, она даже умудрилась присесть в подобии реверанса, прежде чем растворилась в толпе, не подозревавшей о состоявшейся расправе. Кукла все еще висела на руке девицы, но теперь это была только игрушка. Магия вынудила «дрянь» показаться из убежища и уничтожила ее. Брр! Но зато теперь я знаю, как играть в такие игры! Если они захотят побаловаться со мной, поучаствую с охотой.
– Что это было? – потребовал объяснения Кейр, подобравшись в седле.
– А что ты видел? – расслабленно уточнила я, двигаясь вместе со всеми в направлении городских ворот.
Их широко распахнутые створки оказались одним из самых приятных зрелищ этого дня. На первое место я, конечно, поставила бы горшок с монетками в дупле дуба, впрочем, нет, ну что саму себя обманывать, не горшок, а вид на задницу уединившегося в лесу Лакса. На него я едва не напоролась, отправившись по малым делишкам. Не знаю, заметил меня рыжий с его эльфийской зоркостью и лисьим слухом или нет, но я постаралась удалиться потише, хоть и тянуло подглядеть. Вдруг бы он повернулся…
– Я видел, как девица сделала какоето глупое предсказание, потом ладонь куклы обуглилась и стало гореть нечто у нее внутри, но без пламени. Еще я готов поклясться, что слышал какойто далекий вой. На этом все кончилось, – коротко изложил свою версию событий телохранитель.
– Правильно. Так все и было, – согласилась я, сообразив, что защитные чары, окружавшие нас, дали Кейру возможность ощутить происходящее. – Вы же помните, я защиту на нас накладывала магическую, вот она и сработала, уничтожив какуюто гадкую тварь, засевшую в кукле и управлявшую через нее балаганщицей.
– Так, значит она врала? – с жалобной надеждой спросил Лакс.
– Конечно, – с показной беспечной уверенностью подтвердила я.
Хоть мерзкое содержимое куклы и было отвратительным, но мрачное предсказание вполне могло оказаться реальным. Вот только я успела лично убедиться в переменчивости будущего и в том, что оно не подлежит однозначному толкованию. Например, гнусное создание вполне могло иметь в виду, что я освою левитацию или отращу крылья, но постаралось придать своему пророчеству максимально трагическую окраску, чтобы причинить Лаксу боль. Ну это если вообще «гадалка» имела в виду меня. Может, к тому времени, когда придет черед сбыться предсказанию, вор вусмерть влюбится в какуюнибудь шлюшку, и тогда я обеими руками буду голосовать за осуществление пророчества в полном объеме. Кровожадно? Злобно? Жестоко? Ага! Но любовь вообще немилосердная штука, а парней за здорово живешь я никогда не умела отдавать какимто лахудрам. И вообще, своих парней я всегда бросаю сама!
– Никогда больше в балаган не пойду, – пылко пообещал вор, утирая липкий пот со лба и прекращая глазеть по сторонам.
– И я! – поддакнул Фаль, будто только и делал, что шлялся по балаганам.
– Теперь понимаю, почему ты не любишь кукол, – рассудительно заметил воин, припомнив, как я отпиралась от приглашения труппы дядюшки Каро.
– И что, в них часто такое попадается? – Лакс состроил брезгливую гримасу ужаса.
– Не знаю и знать не хочу, если только на экспертизу позовут и заплатить пообещают, – категорически отрезала я. – Но теория гласит: свято место пусто не бывает. Если существует емкость, со временем в нее чтото обязательно должны поместить. Конечно, не обязательно плохое, но…
– Понятно, – задумчиво почесал щеку Кейр, чуть придержал коня, пока людской поток, сноровисто сортируемый стражниками, вливался в город, и тут же предложил: – Поехали сразу в трактир. Далеко нам от городских ворот двигаться, Лакс?
– Нет, «Резвые рыбы» сразу за площадью Брызг, это минут семь езды, – отозвался вор, с облегчением включаясь в бытовой разговор. Помоему, он был бы рад заняться чем угодно, только бы побыстрее забыть куклу с ее жуткими предсказаниями. Иногда страх недостаточно убить физически, гораздо труднее прикончить его в душе. А я хоть и не хотела отправляться на рынок перед воротами, но была уверена, что чуток отдохну и пойду туда обязательно, непременно обойду все балаганы, даже если придется заплатить за вход на каждое кукольное представление. Не люблю оставлять за спиной неприятности.