Рыжее и черное
Шрифт:
Значит, надо спрятаться у кого-нибудь из своих соплеменников, хотя из этой затеи скорее всего тоже ничего не выйдет. Еще час назад у нее была подруга, которой она верила… но нет, об этом лучше пока не думать! Юльчи стала перебирать в памяти имена других своих приятельниц. Среди них, наверное, были такие, кто ей сочувствовал, но прятать ее у себя после побега из тюрьмы они все-таки побоятся. Тигрий, конечно, тоже отпадает — Фуфу постаралась настроить его против своей соперницы. Остается Флекс. Но сумеет ли он поверить, что Юльчи ни в чем не виновата? Обмануть его она не сможет, придется рассказать ему все, что с ней произошло. Как он воспримет, что его любимая ученица вдруг увлеклась лисом из ненавистного ему рыжего племени? Все еще сомневаясь, Юльчи все-таки
И уже недалеко от норы Флекса дорогу Юльчи загородил молодой темно-коричневый лис. От неожиданности она тихо вскрикнула и попятилась назад:
— Вот так встреча, Тигрий, — медленно заговорила беглянка, стараясь, чтобы голос у нее не дрожал. — Ты уже знаешь новость — меня признали невиновной!
— Вообще-то я сам шел тебе это сообщить, — подозрительно поглядел на нее Тигрий. — Фуфу сказала, что соврала про твою дружбу с рыжим. Старики ей, правда, не верят, но ты слишком нужна нашей стаи, так что тебя, судя по всему, оправдают.
— Вот как? — насмешливо прищурилась Юльчи. — Значит, я вам нужна?
— Кроме тебя только Флекс умеет лечить все болезни и знает все ядовитые растения. Другие его помощники не в счет — некоторые свои секреты он открыл только тебе. Скоро Флекс состарится, и ты его единственная преемница.
— И поэтому меня оправдали?
— Да, тебя освободят, но при условии, что ты не будешь одна выходить за пределы нашей территории. И никакого общения с животными из чужих стай, в том числе, естественно, с рыжими лисами. Кстати, старик Флекс больше всех на этом настаивал.
— Понятно, — протянула Юльчи и вдруг с вызовом взглянула на бывшего друга. — А ты сам-то веришь, что я не виновна? Или тоже боишься, что я выболтала рыжим секреты Флекса?
— Я больше никому не верю, ни тебе, ни Фуфу, — тихо, но зло проговорил Тигрий. — Может, ты и не хотела ничего выбалтывать рыжим, но ты могла это сделать случайно — рыжие такие хитрые, что могли вытянуть из тебя любую информацию. Если даже ты не успела им ничего рассказать, рисковать мы не можем: ты слишком много знаешь, чтобы общаться с кем попало!
Тигрий говорил все громче, под конец он уже почти кричал. И Юльчи тоже готова была перейти на крик, так ей вдруг стал противен этот лис, еще хуже, чем Фуфу!
— Вот, значит, какие мы правильные! — вспыхнула она. — А ведь на самом деле, плевать тебе на все мои секреты, ты же просто не можешь мне простить, что я тебе предпочла рыжего лиса! А я действительно предпочла его, потому что он в сто раз лучше чем ты и чем все наши черные лисы вместе взятые!
Она вдруг замолчала, весь ее гнев прошел. «За что я его, он же меня любит!» — пронеслось у нее в голове, и она быстро зашептала, стараясь не смотреть Тигрию в глаза:
— Пожалуйста, послушай, я правда не сделала ничего плохого. Я никому ничего не рассказывала о ядовитых растениях, мы с Миртом… с тем рыжим лисом говорили совсем о других вещах…
— Уходи, — также шепотом ответил Тигрий. — Ты ведь сбежала, верно? Уходи скорее, тебя, наверное, уже ищут. Спрячешься в заброшенных норах и ночью сможешь убежать подальше в лес. Он резко повернулся и заспешил в сторону тюрьмы, откуда Юльчи только что вырвалась. Чернобурка машинально продолжила путь к дому Флекса. Пробежав несколько шагов, она, впрочем, свернула на другую тропинку — встреча с учителем теперь пугала ее больше, чем возможность оказаться в одиночестве. Конечно, Флекс уверен, что Юльчи изменила своей стае, поэтому он и требовал, чтобы ей запретили уходить в лес одной. Юльчи всегда была его любимицей, но раз уж он считает ее предательницей, его никто не сможет переубедить. В этом молодая лиса не сомневалась — она слишком хорошо знала своего учителя. Но спрятаться от него она не успела — Флекс внезапно выскочил из-за полуразвалившегося трухлявого
— Ко всем своим талантам, ты еще и отравительница! — не скрывая своего гнева набросился он на ученицу.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — с наглым видом ответила Юльчи, поднимаясь на ноги и выходя на середину норы.
— Трое наших лучших охранников будут теперь болеть как минимум неделю. А если бы они съели немного больше…
— Этого бы я не допустила, — перебила его Юльчи.
— Ты сбежала с места заключения…
— Но Тигрий сказал, что меня оправдали. Я могу сама отнести лекарство охранникам.
— Я о них уже позаботился. Отвечай, о чем ты говорила с рыжим?
— О том, как бы ему выбраться из капкана.
— И все? Послушай, тебе лучше сознаться сейчас. Тебя, конечно, оправдали, но только формально. Теперь за тобой все будут следить, и тебе еще предстоит дать объяснения старейшим лисицам. Скажи мне правду, я согласен тебе помочь.
— Мне больше нечего сказать.
— Слушай, есть еще вариант. Может быть, ты сама шпионила за рыжими? Это все меняет, хотя ты и не должна была это делать без нашего ведома…
— Тьфу! Я ни за кем не шпионила, а то, что у меня было с тем рыжим — это наше с ним личное дело!
— Ты просто дурочка. Твой рыжий через пару недель тебя бросит, все они непостоянные, да он еще раньше сам тебе надоест! Ну неужели тебе было так плохо в твоем родном племени?!
— Извини меня, Флекс, — Юльчи не заметила, как стала говорить своему учителю «ты». — Мне было очень хорошо, я тебя очень люблю и уважаю, но есть вещи, которых ты не поймешь никогда. Флекс смотрел ей прямо в глаза, он казался постаревшим и слабым, но в следующую минуту он вдруг словно бы успокоился и шагнул в сторону, пропуская Юльчи к выходу.
— Идем, — сказал он железным тоном. — Идем на всеобщее собрание. Последний совет — лучше признай себя виновной сразу. Никто из наших тебе не верит, а я за тебя заступаться не собираюсь.
Юльчи молча кивнула и направилась к выходу. Флекс пошел за ней, низко опустив голову.
С Миртом, в отличие от Юльчи, его соплеменники поначалу обошлись менее сурово, учитывая, что он был ранен и буквально падал от усталости. Поэтому ночь он провел в своей собственной норе, окруженный заботливыми родственниками. Утром, однако, он проснулся совсем один, с удивлением обнаружив, что его родители куда-то вышли. А вскоре в нору вбежали соседки-двойняшки, которые принялись заговорщицким шепотом давать Мирту советы о том, как вести себя на предстоящем ему допросе. Хотя обе лисички представляли себе положение дел довольно смутно: Зизи со слезами на глазах сообщала, что все рыжее племя требует немедленного изгнания Мирта со своей территории, а более оптимистичная Лулу доказывала, что не все еще потеряно и что Мирту следует прикинуться совсем больным и свалить всю вину на «ту черную бесстыдницу». При этом ни одна из сестер не могла даже толком объяснить, в чем Мирта обвиняют. Сообразив, что от соседок ему все равно ничего не добиться, Мирт решил поговорить с Юрбеном. Чувствовал он себя вполне сносно — лекарства Юльчи сделали свое дело. Поэтому, долго не раздумывая, молодой рыжий лис на трех лапах отправился наверх, отмахиваясь от подруг, пытавшихся его остановить. Но выйдя из норы, Мирт так и замер на месте: вокруг выхода собралось чуть ли не все рыжее племя, даже те, кто жил достаточно далеко от этих мест. Родители Мирта и несколько его приятелей тоже находились здесь, окруженные другими лисицами. К Мирту их не пускали. Больше того — лисы-охранники тут же оттащили от него двойняшек, несмотря на их горячее сопротивление. Вообще, как только Мирт показался из норы, над поляной поднялся невообразимый шум. Вперед вышел Юрбен, а с ним Лимонная Элси.