Рыжее (не)счастье Эльфа
Шрифт:
— Мучение — то, что я оборотень. Домашний питомец. Вам никто не поверит, будут воспринимать как привязанность к вещи или того хуже — упрекать будут. Не примут подобное.
Никониэль поднял брови:
— Вы правда не заметили, насколько мне «важно» мнение общества? Я уважаю лишь слова тех, кто дорог мне. Иви, вы, конечно, всё слышали, поэтому глупо сейчас делать вид, что я ничего не говорил, — Никониэль замолчал, прокашлялся. Сипло и болезненно, а после тихо произнёс. — Я влюблён в вас.
— Вы поверите, если я скажу, что это взаимно? — по спине пронеслась волна колючих мурашек. — Что не просто привязанность, благодарность и стремление к безопасности и защите?
Губы Ника дрогнули в счастливой улыбке. Никогда прежде не видела, чтоб он хоть кому-то так улыбался. Казалось, воздух заискрился, будто кто-то вытряхнул из баночки серебристые блёстки. Он сдвинулся ко мне и коснулся щеки, а после вздохнул и поджал губы.
— Я невероятно счастлив, и в то же время расстроен слышать такое. Иви, вы… Как же нам быть? Как мне отгородить вас от предстоящей боли? Ведь вы, — он осторожно поднял мою руку и учтиво, очень нежно поцеловал тыльную сторону ладони. — Главное, что есть в моей жизни.
У меня сейчас сердце остановится, настолько это мило. Я осознала, что прижалась щекой к его груди после того, как сделала. Слышала стук и нездоровое свистящее дыхание.
Ник не оттолкнул и, пожалуй, это пугало меня сильнее, чем если бы он рассмеялся и скинул с дивана, обозвав чем-то неприятным. Мы стоим по разные стороны социальной пропасти. У него есть право и возможности делать что угодно, у меня наоборот, одни запреты. Когда я рядом с ним, над этой пропастью словно бросают мост. Мы стоим на середине, а сердитый ветер старается нас скинуть. Этот ветер — нависшая над Ником опасность, от которой я не могу его спасти.
Я потёрлась щекой о рубашку Ника и осторожно обняла его:
— Скажите, как и чем помочь. Пока вы отдыхаете, я буду продолжать вашу работу. Может так мы успеем? Нужно попытаться.
Ник погладил меня по плечам.
— Я доделаю лекарство от бешенства. А потом я приступлю к поиску лечения для себя. Вы согласны?
Я посмотрела на него, улыбнулась и кивнула. Как-то теплее стало. Чувствовала, что он постарается, и чтобы поднять ставки, неожиданно даже для себя поцеловала его в щеку.
— Я хочу помочь. Просто скажите как.
От поцелуя Ник замер. Снова счастливая улыбка, которая сделала его настоящим принцем и вернула ощущение нереальности происходящего. Может он умирает, потому что слишком хорош для этого мира?
Да, я и правда эфирная, но мне повезло. Рядом со мной мужчина, с которым я могу быть такой. С Ником я вообще могу любой.
— Иви, — он немного отстранился, заглядывая мне в глаза. — Я знаю, что это слишком поспешно и несправедливо, и беспечно, но… вы выйдите за меня замуж?
Глава 37
— Да, — ответила Иви бесконечно долгий миг спустя. Я успел вспомнить всё хорошее, что помогло бы ей принять решение в мою пользу, и дважды всё плохое, что могло заставить отказать.
— Да? — уточнил, хотя вряд ли можно было ослышаться.
— Да, — повторила она увереннее.
— Спасибо, — я поздно осознал, насколько глупо звучит, но ничего лучшего в голову не пришло. — Мне право, даже не верится, — осторожно коснулся губами её щеки, позволяя вольность. Такая нежная, гладкая будто ненастоящая. — Я сделаю всё, чтобы вы были счастливы.
Иви тоже с опаской касалась моего лица. Сложно ей. Меньше месяца назад вздрагивала или замирала, если я оказывался слишком близко. А теперь ластится будто котёнок. Стало горько. А вдруг у меня не выйдет? Как оставить её? Она же совсем маленькая, ещё увидеть не успела ничего. Мир припугнул, но не испортил. Как же быть? От слов не откажусь, но нужно придумать сценарии на случай неудачи.
Хотя женитьба — это и есть лучший вариант. Ей как супруге достанется всё имущество и деньги. Конечно, с обществом будут проблемы, но богатство позволит быть далеко от жестокости и наслаждаться жизнью. Главное успеть.
— Мы должны провести церемонию как можно раньше, — я улыбнулся. — Простите мою поспешность, но натерпится назвать вас своей супругой. Если вы не против, попрошу Викторию помочь с организацией.
— Я бы отложила на год-другой, — Иви дёрнула ухом. — Чтобы вы не расслаблялись с поиском лекарства для себя. Но соглашусь. Правда, я боюсь представить, что может устроить Виктория.
— Что-то совершенно невероятное. Мог бы предложить вам просто подписать бумаги как формальность, но вы ведь заслуживаете, чтобы всё было как в сказке. А значит, волшебство — моя забота.
— Всё так быстро. И странно, — пожаловалась она. — Сейчас проснусь, а ничего этого нет. И что делать? То, что вы говорите — уже сказка.
— Надеюсь, нестрашная, — позволил я себе пошутить и быстро отвернулся, потому что кашель снова вырвался из груди. Плохо, что не выходит глушить его. Иви расстраивается.
— Нет, — она подняла уши. — Вы принимали таблетки?
— Зачем ему таблетки, есть же кофе, да? — Хакан прервал наши нежности, громко зевнув и потянувшись. — А синюшное лицо и кашель умирающего — часть имиджа.
— Тоже кофе хочешь? — я улыбнулся. — Поделюсь, для друга ничего не жалко.
— Какая щедрость, — Хакан лениво перевернулся. И прищурившись, посмотрел на Ника. — Слушай, а если я твою бабулю того, ты мне теперь внук получается?
Я усмехнулся.
— До официального вступления в брак, ты лишь очередное увлечение. Прости.
Хакан схватился за сердце.
— Что? Я думал, между нами нечто большее, чем секс во имя спасения друга.
— Жизнь бывает жестока.
Мы переглянулись и рассмеялись. Так редко чувствую себя не одиноким. Рядом самые близкие люди. Оборотни, но какая разница?