Рыжее (не)счастье Эльфа
Шрифт:
Ник продержится. Он же что-то понял, придумал. Это был не бред, и не горячка. Такие, как Ник даже в столь сложной ситуации способны рационально мыслить. Ему плохо, но его мозг работает как раньше.
Мастерсон сказал, что Хакан сторожит поезд, а значит мне нужно на вокзал. Надеюсь, капитан никуда не пошёл и выполняет приказ. Не знаю, что с министром и знать не хочу. Убили так убили. Он заслужил!
Улицы мелькали, не задерживаясь в памяти. Я уворачивалась от множества ног, перепрыгивала ящики, огибала палатки, которые выросли везде будто грибы. Городской вокзал неподалёку. Удобно для приезжих, министр бы точно не добрался далеко, слишком многих он бесит. Вокзал выглядел обычно, только светящиеся буквы названия отделяли его от других зданий. Народу на моё счастье, мало. Сейчас здесь стоял всего один поезд.
Я обратилась в человека, рассыпая золотистые искры на перрон, и крикнула:
— Хакан! Ты здесь?!
Спустя несколько минут из вагона неспешно разминая широченные плечи, вышел капитан. Челюсть напряжена, взгляд тяжёлый. Явно не в настроении, да и выглядит уставшим и дёрганым. Как давно он спал?
— Ты какого хрена здесь делаешь без Ника? — рыкнул без приветствия. — Давай к эльфу и чтоб ни на шаг, поняла?
— Заткнись и бегом в больницу! Ник ранен. Ты ему нужен!
— Что? Как это? — Хакан сорвался с места, но буквально через пару шагов затормозил. — Проклятье, я не могу. Мне нельзя отходить.
— Можно! Времени нет! Ник умирает, но ты его спасёшь! Шевелись!
Я рванула обратно. Добежав до края перрона, оглянулась на капитана. Он всё ещё стоял. Смотрел на поезд и жмурился, будто принимал решение, которое доставляло физическую боль. После чего тряхнул головой и нагнал в два шага.
— Что с Ником? Это тот урод сделал?
— Стрелял в меня, он закрыл.
Если бы взглядом можно было поджигать, от меня и пепла бы не осталось.
— Похоже, ты сделала всё, чтобы я понял, знакомство тебя и Ника стало роковой ошибкой в моей жизни.
Он зол и жесток. Не уверена, что я заслужила эти обвинения, хотя может и правильно. Стало обидно и очень грустно.
Пробирался сквозь толпу расталкивая и не церемонясь.
Когда мы оказались у порога больницы, едва не снёс охранника. Тот благоразумно увернулся.
Взбежали на второй этаж. К операционной, но Ника там не оказалось. Только помощница вымывала оставшиеся кровавые следы на полу.
— Где? — рыкнул Хакан.
— Доктор?
— Ник!
— Так это, господина Бетани откачивают. Сердце второй раз остановилось. Ой, горе-то какое, — запричитала она. — Как мы без благодетеля нашего?!
Я сглотнула и втянула носом воздух. Запах его крови, след. Я же везде его узнаю, так? Определившись с направлением, я побежала по коридору, Хакан, не спрашивая, рванул за мной. Нам пришлось добежать до соседнего блока, прежде чем я нашла нужную дверь. Лаборатория?
Ника сквозь прозрачное стекло я не увидела, ширма стояла. Сама комната напоминала нашу лабораторию, повсюду колбы, баночки и трубки, гудит вентилятор. Врач, стоящий у шкафа с реактивами, заметил меня и толкнул дверь:
— Пришёл? Наконец! Капитан, нам срочно нужна ваша кровь. Переливание, всё уже подготовили. Идёмте.
Хакан будто не услышал. Когда его втащили в комнату и провели вглубь так, что он увидел лежащего на широкой больничной кровати Ника, то замер. Оцепенел. Меня тоже трясло, потому что по виду уже сложно было поверить, что Ник жив.
— Брат, — губы капитана задрожали. — Проклятье, как это? Ты не можешь. Не вздумай. Только не ты.
Я впервые видела его таким. Хакан, элита нашей империи и пример для всех детёнышей. Тот, кого рисовали на плакатах и о ком мечтали не только оборотни, но и женщины других рас, практически плакал и это, пожалуй, пугало сильнее всего. Я поняла, что Ник — его самое уязвимое место. Что он готов терпеть пытки, унижения и жестокость, но не справится со смертью близкого и, видимо, единственного друга.
— Капитан, — снова позвал врач, но Хакан не отреагировал.
Он будто прирос к земле. Нужно что-то делать иначе его и мой самый страшный кошмар осуществится. Что я могу?
Ответ появился сам собой. Я обошла громилу и, замахнувшись, влепила ему звонкую пощёчину.
Звук повис в воздухе долгим эхом. Кажется, все присутствующие уронили свои челюсти. Я совершенно уверена, что никто здравомыслящий себе такого не позволил бы.
— Хватит тратить время зря! — рявкнула я.
Голос звучал истерично, но сейчас мне было плевать. Если это сдвинет Хакана с места хотя бы для того, чтобы убить меня, дело стоящее. Ладонь жгло как огнём, и я сжала кулак. Надо будет, ещё врежу.
Все шарахнулись назад, а доктор подавился воздухом. Все смотрели на меня со смесью ужаса и сочувствия на лицах. Люди, а капитана тоже опасаются. Но Хакан тряхнул головой и посмотрел на доктора.
— Что нужно? Кровь? — он скинул с себя куртку и обнажил мускулистую руку. — Берите. Хоть всю.
Всё пришло в движение. Хакана утащили за ширму, а я отступила к двери, поджав хвост и прижав уши к голове. Там обнаружился стул, на котором лежала сумка Ника с торчащими из неё документами. Чтобы чем-то занять руки, я сложила всё аккуратно и села, обнимая вещи мужа.
Спустя несколько невероятно долгих минут, доктор подошёл к лабораторному столу, добавил в колбу кровь и набрал новый шприц.
— Это всё ещё может быть бред умирающего мозга, — прошептал он, ни к кому не обращаясь, и ушёл к Нику.
Я тоже это понимала. Но понимала и то, что получившийся состав может оказаться спасением. Выбора-то нет, он всё равно умирает. Мне очень хотелось верить, что всё будет хорошо. Сыворотка поможет и спасёт Ника. Мы вернёмся домой, и он больше никогда не будет кашлять.
Хакан подошёл ко мне и опустился на пол рядом с моим стулом. Ничего не сказал, просто подтянул колени и обхватил голову. Я положила на его плечо ладонь. Сейчас я не могла его утешить, сама нуждалась в поддержке, но это касание не позволяло нам проваливаться слишком глубоко во мрак.
Сидели молча, глядя на неподвижного страшно бледного Ника. В голове нет и малейшей мысли, я, кажется, не всегда даже понимала, где нахожусь.
Внезапно, медсёстры засуетились.
— Доктор, пульс пропал.