Рыжее пророчество
Шрифт:
– И тогда мы принялись за тобой следить, – не обратив внимания на колкость Василины, продолжила старшенькая, – но не за тобой, конечно, а за этим.
– Вот тогда-то и стало совершенно ясно, что под твоей личиной скрывается кто-то другой.
– Мы проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что это Азнавур.
– Но никаких прямых улик обнаружить не удалось, – со вздохом призналась Лучезара.
– А без улик подойти к взрослым мы не решились, ведь для них мы маленькие.
Весьма красноречивый взгляд на притихшую Селистену.
– Мы надеялись, что хоть кто-нибудь
– Этот Азнавур очень точно копировал тебя в общении с остальными членами семьи, а нас, похоже, просто серьезно не воспринимал.
– Вот и не старался.
– А сегодня мы вдруг почувствовали, что настоящий ты дома.
– Как? Понятия не имеем! Но ты сам всегда говорил, что предчувствиям нужно доверять.
– Остальное было делом техники, – подвела итог Василина, и близняшки торжественно одарили нас победным взглядом, явно напрашиваясь на похвалу. Забегая вперед, хочу вас уверить, что они ее получили сполна.
Селистена была немногословна. Скупыми, но точными фразами она поведала мне, что произошло за время моего отсутствия. Часть информации была получена со слов Антипа и Серогора, а остальному была свидетельницей сама боярыня. После фееричной победы над черным колдуном лже-Даромир с поражающей энергией принялся восстанавливать терем, ненавязчиво, но вместе с тем твердо отстранив от этого процесса Антипа. Тот был рад такой активности зятя и возражать особо не стал. На стройке трудились чуть ли не все столяры да плотники города. Причем само восстановление производилось весьма странно. Терем вначале разобрали по бревнышку буквально до основания, переложили фундамент, кардинально перетряхнули подвал с погребом и только после этого выстроили его практически заново, но в прежнем виде.
– Он надеялся, что во время строительства обнаружит тайник, – сделал я вывод, параллельно похвалив себя за наблюдательность. Ведь я сразу почувствовал, что дом стал другим. – Причем, судя по всему, так ничего и не нашел.
Селистена кивнула в знак согласия и продолжила. Оказалось, они вернулись из скита только после восстановления терема. Поначалу Даромир вел себя практически безукоризненно и ничего подозрительного она не замечала, а необъяснимую тупую боль в сердце просто не принимала всерьез. Ситуация изменилась после того, как, получив от Селистены перстень перемещения, терем покинули Сима с Серогором. Белый колдун в очередной раз не поделил что-то с премьер-боярином и посчитал возможным удалиться. Его боевая подруга конечно же последовала с ним. Уход со сцены колдуна и ведьмы позволил лже-Даромиру несколько расслабиться, тем более что за этот короткий срок он стал любимчиком у Антипа и Кузьминичны. Уже не было необходимости дотошно копировать старого Даромира, новый он им нравился даже больше.
На этот раз настала моя очередь сжимать кулаки. У кошек этот процесс происходит несколько иначе, и я невольно распорол выпущенными когтями пуховую перину. За эту маленькую оплошность я заработал всего лишь осуждающий взгляд супруги, и не более того.
Время шло, Азнавур ничего не нашел, как ни старался. С каждым днем он становился все более нервным и все меньше походил на натурального меня. Его план разваливался на глазах: несмотря на все ухищрения, таинственное «нечто» так и не было найдено.
Назревала опасность, что, разочаровавшись в поисках, он покинет город, навсегда унося с собой мое тело. В связи с этим необходимо было форсировать ситуацию. Похоже, вся история подходила к своей логической развязке, оставалось только уточнить некоторые моменты и поставить жирную точку.
Так уж получилось, что, сам того не желая, я вовлек в свою персональную разборку довольно много народу. Моя группа поддержки росла на глазах. Конечно, рисковать жизнями близких я не собирался ни при каких обстоятельствах, но и отказываться от помощи было бы глупо.
– Папочка, а когда ты разберешься с этим противным Азнавуром? – вывела меня из задумчивости Лучезара, когда на дворе уже начинало светать. – Прямо утром или потерпишь до вечера?
– Лучше вечерком, – тут же подключилась Василина. – Романтичнее зло забарывать на закате! К тому же сейчас очень спать хочется.
От такой простоты я даже растерялся.
– Девчонки, я же вам все рассказал. Победить Азнавура мне под силу даже сейчас, но тогда я навсегда останусь Барсиком. Надеюсь, вы не хотите, чтобы ваш папа бегал по помойкам и ловил мышей?
– Так уж и по помойкам… – хмыкнула старшая близняшка.
– Если уж мы вредного Барсика кормили, прокормим и тебя, – не осталась в стороне младшая. – Миска молока у нас для тебя всегда найдется.
Ну хоть плачь, хоть смейся!
– Можно я все же останусь человеком? – на всякий случай спросил я и получил коллективный ответ:
– Можно!
– А раз так, нужно отыскать то, во что Азнавур спрятал свою собственную телесную оболочку. Предлагаю…
Договорить я не успел, меня уверенно прервала Селистена.
– Не нужно ничего искать, – выдала она, как отрезала, – он в яйце.
– Яйцо в утке…
– Утка в зайце…
Как вы догадались, эти «остроумные» фразочки принадлежали лисятам, за что сидящая ближе к матери Василина получила подзатыльник (Лучезаре на этот раз повезло). Этого следовало ожидать: всему на свете приходит конец, в том числе и железному терпению Селистены.
– Солнышко, поясни, пожалуйста, в каком яйце? – вернул я беседу в конструктивное русло.
– Обычном, – пожала плечами боярыня и, не дожидаясь последующих вопросов, пояснила: – Несмотря на то что у меня каждый день болела голова, все это время я все же спала с ним в одной комнате. Так вот невольно заметила: у него висит такое маленькое яичко…
Все присутствующие совершенно оцепенели в ожидании ее дальнейших слов. Кто с интересом, а кто и со здоровым чувством ревности. Однако усталая Селистена не замечала нашей реакции и продолжала как ни в чем не бывало:
– Но не простое, а золотое.
– Как?
– Почему?
– Где?
Каюсь, последний вопрос принадлежал мне. Сбитая с толку боярыня пожала плечами.
– Ну да, в драгоценной оправе, на золотой цепочке висит на шее.
– Ах, ты в этом смысле… – облегченно выдохнули мы.