Рыжее пророчество
Шрифт:
Увидев мать в своей спальне, лисята так и сели. Судя по их реакции, ее появление было для них полнейшей неожиданностью.
– Опа, приехали, – выдала Василина, покрепче прижимая меня к себе.
– Мам, а что ты, собственно, тут делаешь? – не осталась в стороне Лучезара.
От такой наглости Селистена до того растерялась, что не нашла ничего лучше, как залиться густой красной краской.
– Переночевать у вас хочу, – промямлила она.
Лисята переглянулись и хором подвели итог:
– Возможно, у нас проблемы!
Совершенно не обращая внимания на ошарашенную Селистену,
Мне ничего не оставалось, как поудобнее улечься на мягкой перине и наблюдать разыгравшийся спектакль. Его режиссером был не я и время своего выхода не знал. Честно говоря, даже не было понятно, куда повернет действие на сцене. А пока со стороны можно спокойно посмотреть на игру остальной труппы.
Селистена, сбитая с толку поведением лисят, также голоса не подавала.
Наконец, судя по довольному смешку и вздернутым двум конопатым носикам, стало понятно, что девчонки пришли к какому-то решению. Что ж, посмотрим, куда их занесет на этот раз.
– Шарик, Золотуха, лягте на пороге, никого не впускать и не выпускать! – тоном, не терпящим возражений, заявила Лучезара.
Собаки повиновались в тот же миг и заняли позицию у двери.
– Мама, прежде чем мы начнем говорить, ты должна дать нам слово, – обратилась Василина к матери.
– И, что бы ни произошло, это слово ты должна сдержать, – подключилась Лучезара.
– Могу я поинтересоваться, что же я должна пообещать? – совсем оробела Селистена.
– Что не будешь орать, – торжественно провозгласила старшая из сестер.
– А также кричать, вопить, верещать и вообще пользоваться своим голосом на повышенных тонах, – внесла свою лепту младшая.
– Также нежелательно битье посуды, поломка мебели и рукоприкладство.
– Поверь, мама, дело слишком важное, и мы просим не так уж и много.
Девчонки замолчали, и все мы обратили свои взоры на Селистену. Моя незабвенная, похоже, уже смирилась с мыслью, что разобраться в происходящем пока не в состоянии, и согласилась довольно быстро.
– Ладно, даю слово, что сегодня кричать не буду, да и ругаться тоже. Но вот завтра…
– О том, чтобы не ругаться, мы не просили, – корректно поправили мать лисята, – мы же не звери какие– ставить заведомо невыполнимые условия. Можешь ругаться, но шепотом.
Окончательно и бесповоротно сбитой с толку Селистене ничего не оставалось, как согласиться со всем списком требований.
– Рассказывайте, что вы на этот раз натворили, – сдалась она и вопросительно уставилась на дочек.
– Мамочка, ты, наверное, очень удивишься, но на этот раз мы тут ровным счетом ни при чем, – отрапортовали девчонки, а я боязливо поежился.
– Хватит болтать, переходите сразу к главному, – нахмурилась Селистена.
– Как скажешь, мамочка, – просто ангельским голоском смиренно пролепетала Лучезара, – к главному так к главному.
– Дело в том, что на данный момент ты замужем за котом.
Фу, грубо и неэстетично. Я, конечно, понимаю, им приятно, что всю эту кашу заварили не они, а их заслуженный отец, но не до такой же степени. Можно было сказать что-то вроде: этот милый (неужели я это говорю про Барсика?) и немножко поцарапанный котик и есть твой муж, Даромир.
– И вы считаете, что я поверю в такую ерунду? – усталым голосом ответила Селистена.
– Нам ты, конечно, не поверишь, – охотно согласилась Лучезара, – но вот ему…
И тут сестры дружно указали на меня. Солнечная грустно улыбнулась, выразительно покрутила пальцем у виска и кинула на меня беглый взгляд. То есть он поначалу был беглым, а вот после того момента, как наши глаза встретились, он стал очень даже внимательным. Мне оставалось только развести лапами и пожать плечами. Мол, я, конечно, дико извиняюсь, но действительно по своей сути являюсь твоим мужем.
Доходило до нее долго. Сперва побелели и поджались губы, потом вспыхнули зеленые глаза, щеки покрыл густой румянец, и, наконец, запылали конопушки на носу.
– Мама, ты обещала вести себя тихо, – на всякий случай уточнила Василина.
– Помню, доченька, я его сейчас по-тихому.
С этими словами, словно разъяренная кошка, она метнулась ко мне. Увернуться я не успел. Уже в который раз за день спасла меня Золотуха, правда, на этот раз сделала это бессознательно. Она просто очень кстати оказалась в то время и в том месте, куда я приземлился после памятного удара. Опухающее прямо на глазах ухо нещадно болело, но расслабляться было рано, наш разговор с моей рыжеволосой и очень горячей супругой был еще не закончен.
Удивительное дело, но свое слово мелкая сдержала и вопила исключительно шепотом. Да-да, не удивляйтесь, это происходило именно так.
– Мерзавец, подлец, негодяй! – не унималась мелкая, пытаясь меня поймать за шкирку.
Как вы понимаете, сидеть на месте и ждать, пока меня отловят, словно нашкодившего кота, я не собирался, и со всех лап бросился от нее удирать.
– Солнышко, я все тебе объясню! – попытался я вставить хоть слово.
– Гад, я сплю в одной кровати неизвестно с кем, а он в кошачьей шкуре развлекается! – вовсе не слушала меня Селистена, на этот раз предприняв попытку сбить меня с карниза тапочкой. Ха, промазала, конечно!
– Радость моя, я тут ровным счетом ни при чем! – Я пытался образумить ее, как мог. – К тому же у тебя ужасно вовремя начались головные боли, так что ничего непоправимого не произошло.
– Ну ничего, теперь больная голова будет у тебя, кошка драная! – возмутилась Селистена и попыталась накрыть меня покрывалом.
– Не кошка, а кот, – поправил я ее, перемещаясь на шкаф.
Самое интересное, что пока мы так резвились с законной супругой, все остальные (и рыжие лисята, и собаки) принимали коллективные меры, чтобы наше общение производило как можно меньше звуков. Девчонки с ловкостью профессиональных жонглеров ловили падающие книги, цветочные горшки и прочую мелочь. Собаки же больше следили за мебелью. Именно благодаря их совместным усилиями не рухнул на пол карниз и остался стоять на своем месте шкаф. Молодец, Шарик, отменная реакция.