Рыжик в капкане
Шрифт:
Подхожу ближе. Меня не видно за высоким декоративным лимоном с небольшими жёлтыми плодами.
Кошка достает из рюкзака бумажные платочки, приводит себя в порядок.
Точно плачет…
Прислушиваюсь к себе. Откликается?
Ну так, внутри что-то странно дергается и все.
Что же сделать с тобой, кошка? Как наказать? Мысли в голову лезут самые пошлые. Ещё этого мне не хватало! Хотеть это блохастое чудовище!
С жёсткой ухмылкой тихо выхожу из своего укрытия и… делаю несколько шагов назад. Надо свалить отсюда как можно быстрее. Собственная
«Из-за этой идиотки ты разбил машину!» – напоминаю себе.
Кстати, о машине, надо же забрать. И я просто сваливаю из лицея, договорившись с охраной. Голова раскалывается, настроение отстой. Отцу позвонят, конечно, а он обязательно сожрет мне мозг за прогул, только мне почему-то похрен сегодня. Я увидел картинку, которая никак не отпускает. Надо переварить и выплюнуть, пока не встала поперек горла.
Забираю тачку из сервиса. Катаюсь по городу без фанатизма. Сейчас бы на трассу и погонять часа два в никуда, просто пейзажами полюбоваться и голову свою пульсирующую прочистить. Вместо этого еду домой. Машину в гараж надо загнать и сделать честный вид, что я к ней не прикасался. Парни в сервисе вылизали ее так, что не докопаешься.
Домой приезжаю раньше кошки и мне плевать, где ее носит. Арина гоняет двух уборщиц. Говорит, у нас какие-то гости вечером важные образовались.
Вместо того чтобы подняться к себе, сворачиваю в комнату Сони. Толкаю дверь в оливковое царство. Весной пахнет с порога. Прикольно. Захожу, плотно прикрываю за собой дверь, чтобы Арина не спалила и не выставила меня отсюда.
На стуле аккуратно сложена ее домашняя одежда. На тумбочке бумажная книга, раскрытая и перевернутая страницами вниз. Духи, расческа, плюшевая игрушка на кровати. Забираю. Осматриваюсь внимательнее. Лезу в тумбочку, нехорошо, знаю, но очень интересно, что хранят кошки в таких местах. Клубки с нитками и заводных мышей?
Нет. Тетрадки разноцветные, дневник с замочком… Дневник?! Уже интересно, а замок бутафорский, не работает. Какая доверчивая живность у нас тут завелась. Так открыто хранить личное, можно сказать интимное.
Открываю сразу последнюю страницу, а там занимательный французский…
«Nuit sombre dans la ville Sombre
Le chat noir marchait dans la rue…»
…перевожу стихотворение в своей больной голове:
«Тёмной ночью в Тёмном городе
Шел по улице черный кот.
Глаза умные, шерстка с проседью,
Шёл по улице старый кот.
Знает кот, что никто в этом городе
В дом, в семью его не возьмет.
Не обидится кот. Мимо нас пройдет.
Тайны темные, что услышит кот,
В темноту он с собой унесет.
И не знает никто, как одиноко коту.
Ему бы любви, заботы ему.
Он бы гордость унял и хозяина он
Не любил, уважал и был верен ему».
– Маленькая, рыжая… Зараза! – сжимаю зубы.
Мы с тобой еще обязательно обсудим это стихотворение, кошка, а пока надо валить отсюда. Жалко бросать тут эту занимательную тетрадочку, но я теперь знаю, где она лежит и
Довольно улыбаясь, кладу дневник на место, выглядываю из комнаты и быстро выскальзываю в коридор, пока никого нет. Игрушка кошачья зажата у меня в руке. Пусть поищет, а я потом поторгуюсь и, возможно, верну, если София будет себя хорошо вести.
Падаю спиной на кровать в своей комнате. Глаза закрываю и снова вижу, как в ее волосах путается солнце. Она не может мне нравиться! Просто не может. Но нравится же… Красивая девочка, только зашуганная. Я таким был лет в десять, когда отец особенно зверствовал по пустякам. Потом переболел, научился противостоять и открыто не нарываться, если специально не хотел его позлить.
Нет! Надо выбить эту дурь из головы. Мы просто поиграем. Она ответит за разбитую тачку, а я не сдохну со скуки в ближайшее время.
Отличный план!
Дотягиваюсь пальцами до Сониной игрушки, тяну к себе, подношу к лицу и вдыхаю запах. Тоже весной пахнет. Мне нравится этот запах. Он теплый и солнечный.
«Стоп, Калужский! – торможу себя. – Ты че творишь?! Нужен ты ей! Отцу не нужен, Дашке был не нужен, потом Эля… Красивая, добрая девочка. Она тоже выбрала не тебя. Что сейчас изменится? Ни-че-го! Просто будет снова больно, а я зарекся. Не хочу этого больше! Полегчало? Ну вот и славно…» – игрушка одним точным броском улетает с кровати на шкаф и скрывается там между запылившимся шлемом и роликовыми коньками.
Есть охота.
Переодеваюсь, спускаюсь в столовую. Стоя ко мне спиной, с Ариной разговаривает Соня. Тихо подкрадываюсь к ней сзади. Вздрагивает, все же услышав шаги. Отскакивает от меня. Оглядывается, прислонив кулачок к груди.
– Чего ты хочешь от меня, Платон?! – голос охрипший, глаза красные.
А мне самому бы разобраться, чего я теперь хочу…
Глава 11.
Где здесь мужчина?
Платон
Верхняя губа вздрагивает в подобии оскала. Внутри опять все закипает от раздражения. И глаза ее, покрасневшие из-за меня. А кто говорил, что будет легко?
– Ты меня завтрака в лицее лишила. Теперь я жду свой обед в комнате. Не придешь, я приду к тебе сам, – ставлю кошку перед фактом.
– Калужский, ты офонарел? – ругается Арина.
– Не лезь, пожалуйста, – прошу ее. – Кошка, я жду, – небрежно засунув руки в карманы, кручусь на пятках и иду к лестнице. – Блох мне только в еду не напусти, – цепляю Соню.
– Платон! – снова Арина. – Соня, не вздумай никуда ходить. Я сейчас лично выпорю этого мальчишку.
– Да, Соня, – подмигиваю ей с лестницы. – Не ходи. Если я приду сам, тебе понравится больше. Хотя… – задумчиво стучу пальцами по перилам. – Нет. Думаю, понравится только мне!
– Ты посмотри на него! Ты чего разошелся, а? А ну брысь к себе, иначе я отцу скажу, как ты себя ведешь!
Сваливаю. Засекаю время… Через десять минут в дверь стучат. Неужели пришла?
Открываю. Арина с подносом.