Рыжик в капкане

Арро Агния

Ирония жизни – первым уроком оказался именно французский, который уже отмечен у меня в бланке как мой дополнительный язык.

В главном корпусе кипит жизнь. Голоса, смех, суета. Форма сглаживает социальное неравенство, но я все равно вижу, кто есть кто. Детей из таких семей, как у Платона, отличают даже жесты во время разговора, а еще оценивающие взгляды, несколько из которых неприкрыто направлены на меня.

Быстро ухожу из входной зоны в один из коридоров. Судя по номеру, кабинет явно не на первом этаже. Быстро взбегаю

по лестнице на второй и вместе со звонком упираюсь в нужную дверь. Выдохнув, дергаю ее на себя.

– Здравствуйте, – произношу, чуть охрипнув от волнения.

– Новенькая? Дегтярева? – преподаватель смотрит по журналу.

– Да, – киваю, крепче сжимая в ладони лямки рюкзака.

– Проходи, выбирай любое свободное место. На уроках иностранных языков мы максимально погружаемся в среду. Говорим только на том языке, который учим. Я видела твои баллы по французскому. Очень неплохие для обычной средней школы.

– Спас… Ай! – меня сносит болезненным толчком в спину.

– Калужский! – повышает голос преподаватель.

– И здесь ты, – пренебрежительно кривится Платон, мазнув по мне взглядом. – Je vous demande pardon pour ce retard (Прошу прощения за опоздание), – без грамма сожаления произносит он.

Красиво произносит, если честно. Этот язык ему идет, не будь Калужский таким гадом.

– Tu vas ecrire une explication. Maintenant, asseyez-vous rapidement. Et ainsi pris beaucoup de temps (Ты напишешь объяснение. А теперь быстро садитесь. И так отняли уйму времени).

Нас буквально откидывает друг от друга. Платон обходит ряды по дуге с одной стороны, я – с другой.

– Un con (Идиот), – выдохнув, сажусь за последнюю парту.

Я не знаю, как он это услышал! Но злой взгляд и «Tu es fini» (Тебе конец) в ответ, прилетели моментально.

– Arretez-vous! (Остановитесь!) – повышает голос преподаватель.

Замолкаем. Сердце колотится в горле, пальцы дрожат. Ручка пару раз выпадает из рук, привлекая ко мне внимание, которого и так оказалось слишком много для первого учебного дня.

После второй пары нахожу столовую. Есть не хочется, а вот стакан чая я бы взяла.

Поражает разнообразие предлагаемых блюд. Это точно обычная школьная столовая?

Мое внимание привлекает простой свекольный салат с молотыми грецкими орешками. Решаюсь взять его и стакан горячего чая. Нахожу местечко, куда можно присесть, аккуратно несу свой завтрак.

– Народ, – голос Калужского заставляет вздрогнуть. Иду дальше, не глядя на него. – Три секунды, – обращается ко всем присутствующим. – Разрешите представить, – позерствует он. – Моя персональная игрушка. Папа на день рождения подарил.

– Ты офигел?! – возмущенно разворачиваюсь с подносом в руках.

– Я тебе слово не давал, – делает несколько шагов в мою сторону. – А еще очень-очень проголодался. Хочу салат с морепродуктами и свежевыжатый апельсиновый фреш. У тебя две минуты. И если ты

вдруг сейчас начнешь возражать, – говорит уже гораздо тише, – я напомню, сколько денег ты должна мне за разбитую тачку. У тебя нет вариантов, кошка. Ты либо отрабатываешь их, делая то, что я говорю, либо ищешь бабки, – достает телефон, вбивает на нем цифры и разворачивает экраном ко мне. – Вот столько бабок.

У меня дыхание перехватывает от увиденной суммы. Да я даже если на работу устроюсь, свою свободу у этого придурка не выкуплю.

– Жду свой обед, – нагло улыбается Платон.

– На, – вручаю ему свой поднос.

– Что это? – удивленно вскидывает бровь.

– Обед, – улыбаюсь, стараясь скрыть панику. – Вкусно и для мозгов полезно. Тебе пригодится!

Пока он не очнулся, быстрым шагом иду в сторону выхода из столовой. Натыкаюсь на какого-то сероглазого парня. Кажется, тоже из нашего класса.

– Зря ты так с ним, – говорит он тихо. – Не простит.

– Тём, ну мы идем… – рядом с ним появляется красивая брюнетка. – Ой, привет. Я Этель, мы не успели познакомиться.

– Соня, – быстро представляюсь в ответ.

– Очень приятно. Ты уже обедала? Можешь сесть с нами, заодно познакомимся.

– Не может, – одергивает ее тот самый Тёма.

– Почему это? – девушка удивленно на него смотрит.

– Потому что мы не будем лезть в разборки Платона. Пойдем, Эль, времени почти не осталось, а я жрать хочу.

– Ну как же…

– Идем, я сказал, – подталкивает ее к раздаче.

Вот так. Помощи и поддержки мне здесь явно не найти. Слово Калужского – закон, а я так… «Игрушка, которую папа подарил».

Глава 10. Занимательный французский

Платон

Едва сдержавшись, чтобы не догнать и не надеть на одну рыжую голову поднос с отвратительным свекольным салатом, бросаю его на ближайшем столе и под заинтересованными взглядами Севера и его компании, иду искать свое персональное недоразумение.

К кошке в лицее не приблизится никто, я ее место четко и публично обозначил. Север Элю придержит от дружеских порывов, а Лу сама не полезет. Она к себе людей просто так не подпускает.

– Кис-кис-кис, – иду по коридору, заглядывая в ниши и места, где мы обычно сидим на подоконниках. – Кошка, ты сбежала от меня? Наивная. Ты же живёшь со мной на одной территории. Я тебя все равно найду. Кис-кис, – зову снова.

Поднимаюсь на следующий этаж.

– Оу…

Застываю в коридоре возле кабинета психологии. София стоит у окна спиной ко мне. В ее рыжих волосах запуталось солнце. Оно подсвечивает весь хрупкий силуэт девчонки. На широком подоконнике лежит рюкзак, поверх него форменный свитер лицея. Белая блузка слегка просвечивает. Вздрагивают узкие плечи. Плачет?