Рыжий дьявол
Шрифт:
Вот так, например, в читинской многотиражке произошел любопытный случай: в статье, посвященной Сталину, из слова „главнокомандующий" вдруг выпала буква «л». Можете представить, что произошло!
Тираж газеты был конфискован. Началось расследование. В итоге, подозрение пало на метранпажа — технического редактора — Марка Полянского. Его арестовали. Но, к счастью, сразу же выпустили.
Было это летом 1953 года, и следователь, отпуская Марка на волю, проговорил с тоскою: „Эх, если бы вождь не помер, я бы с тобой по-другому потолковал, я бы тебя, сукин сын, научил, как свободу любить!"
В
И, пожалуй, единственной личностью в Сибири, не боявшейся ни черта, был тувинский редактор. Он охотно принимал к себе всех проштрафившихся. И основное, самое жесткое требование, предъявляемое им, было умение хорошо писать!
Его, конечно, можно было понять. В пустынном, полудиком этом краю обитали, в основном, кочевники — скотоводы (тувинцы) и всякого рода строители и геологи (русские). Творческой же, „пишущей" интеллигенции в ту пору там почти не было. И вряд ли можно было ожидать, что она появится в ближайшее время…
Слишком уж далеко лежала Тува — у самых границ Монголии. Слишком суров был ее облик. Промышленность только еще создавалась в тех местах. И был всего лишь один культурный центр — город Кызыл. Небольшой деревянный этот город находился в саянских горах, в том самом месте, где сливаются реки Каа-Хем и Бий-Хем, и откуда берет свое начало Енисей.
Вот там-то, в центре Тувы, над рокочущим Енисеем, и располагалась знаменитая Редакция Неудачников.
Неудачники, впрочем, работали весьма успешно! И тамошняя газета выглядела интересной, даже нарядной. Как бы то ни было, оформлением и версткой ее занимались мастера. И публикации также были не казенными, не скучными — ведь люди там не боялись случайных ошибок и казусов.
И я тоже вздохнул свободно. И наконец-то занялся тем, к чему меня всегда влекло, что меня искренне интересовало. А более всего интересовала меня история, этнография, фольклор. И сейчас я думаю, что в этом-то и заключалось мое настоящее призвание. Однако судьба уготовила мне иные пути. Совсем иные — путаные, трудные, ведущие непонятно куда…
Но пока-то они привели меня в Туву, и здесь мне удалось собрать и обработать несколько любопытных легенд. И одна из них вскоре появилась в печати. Она называлась весьма поэтично — „Рожденный из слез".
В легенде рассказывалось о двух братьях, двух могучих богатырях. Старший брат — свирепый и угрюмый Бий-Хем — жил в Саянах, в замке Кара-Балык. А младший — Каа-Хем, весельчак и песельник — бродил беспечно в монгольских горах. И вот однажды они оба заметили в небе необычную, яркую, падающую звезду. И отправились вдогонку за нею… Звезда упала на широкую травяную равнину. И добравшись туда, братья увидели прекрасную девушку — вот в кого звезда превратилась! — одиноко бредущую по траве. И конечно, оба с ходу влюбились в незнакомку. А с любовью возникла ревность. И не успели богатыри сойтись, как меж ними возникла жестокая схватка. Старший брат был мощнее, но зато младший — ловчее увертливей… И бой затянулся надолго, на много дней. А когда он окончился, красавица увидела, что богатыри — мертвы… И она заплакала, склонясь над их телами. И так она горько рыдала, что застыла, закаменела, превратилась в скалу. Но слезы ее не иссякли, нет, — они и поныне льются…
И поныне в том месте, где погибли соперники, высится гранитная чуть наклоненная скала. И из женских, неиссякаемых слез рождается великий Енисей.
Публикация эта вызвала в редакции разговоры… Нина Брагина, например, восприняла легенду как романтическую поэму. И с увлечением рассуждала о кочующих сюжетах, о вечных темах любви и смерти. Полянский же интересовался так же, как и я, фактической, реальной подоплекой произведения. Он считал, что фольклор всегда содержит в закодированной форме определенную историческую информацию. И задача заключается в том, чтобы этот код расшифровать.
Такой вот расшифровкой мы с ним и занялись; попытались совместить сказочный сюжет с подлинной историей.
Собственно говоря, древнейшая история Тувы изучена слабо; в ней имеется немало темных мест… В глубокой древности, очевидно, на территории Тувы существовал прочный союз урянхайских племен. Потом союз этот распался. Началась долгая полоса междоусобиц. И вот об этом-то, решили мы, как раз и рассказывается в легенде. И сцена, где братья убивают друг друга, отнюдь непроста, символична!
Ослабленная раздорами Тува становится с тех пор постоянной добычей захватчиков. В основном, это — выходцы из Северной Монголии; древние тюрки, уйгуры, полчища Чингисхана… Были в Туве также и джунгары и маньчжуры. И кого там только не было! Ну, а в двадцатом веке Тува вплотную соприкоснулась с Россией. В начале Первой мировой войны она попадает под русский протекторат, а в конце Второй мировой — входит в состав Советского Союза.
— Ты смотри, какой емкий образ, — сказал я Полянскому. — Енисей рождается из слез… Конечно! Здесь как бы отражена вся судьба этой страны.
— Да, да, кивнул тот, — сделано ловко. Одно только мне не нравится дурацкая эта звезда. На кой черт она? Это же явная банальность, дешевая метафора.
— Не знаю, не знаю, — усомнился я. — Может, и в дешевой метафоре тоже кроется определенный смысл.
— Какой же?
— Ну, предположим, что конфликт между союзными племенами впервые возник из-за женщины… Это же вполне допустимо, а? Вспомни хотя бы древнюю Трою. Она погибла из-за Елены Прекрасной. И подобных примеров множество.
— Ах так, — пробормотал Марк. — Признаться, я об этом не подумал. Стало быть, „звездная" эта красотка…
— Наверняка была реальной фигурой! Скорее всего, она являлась дочерью какого-нибудь местного князька. И свара началась среди претендентов…
Разговор этот происходил в редакции. И комната, где мы сидели, была полна людьми. Стоял немолчный гул голосов, треск машинок. Но кое-кто сквозь этот шум прислушивался к нашей беседе.
Молодой репортер Гриша, например, среагировал весьма неожиданно.
— Вот что бабы делают с людьми! — воскликнул он. — Вот что они, гадюки, вытворяют! Целые страны из-за них гибнут.