Рыжий Орм

Бенгтссон Франц Гуннар

Деревни по берегам реки попадались все реже и реже, пока наконец совсем не исчезли. По обе стороны тянулись теперь бескрайние степи печенегов. С корабля были иногда видны стада овец и табуны коней, которые охранялись пастухами верхом на конях, в высоких меховых шапках и с длинными копьями в руках. Споф решил, что это добрый знак: пастухи со своими стадами попадаются им. только на левом берегу, и никогда — на правом. Это от того, сказал он, что вода в реке поднялась. А значит, печенеги не могут переправиться вместе со своими стадами на правый берег реки; иначе, переходя через брод, они лишатся многих животных. И теперь корабль Орма приставал на ночь только к правому берегу, и в лагере всегда сменялись часовые.

Когда им оставалось плыть до порогов лишь три дня, они стали еще более осторожными и гребли только ночью. Днем же они прятали свой корабль в высоких камышах, которые росли в небольших бухточках на правом берегу. И в самый последний день они тоже спрятались, а когда наступила ночь, направились к левому берегу, где начиналась переправа.

Токе и еще двадцать из его людей остались на корабле. Они должны были бросить якорь и оставаться всю ночь на реке, пока их не позовут с берега. Токе очень не хотелось сидеть на корабле, но ему пришлось смириться, когда он вытащил этот жребий. Орм хотел оставить вместе с ним и Свартхёвди, но тот упорно сопротивлялся.

Орм с Улофом Летней Птичкой и с остальной командой шли теперь вдоль колеи, а Споф показывал им дорогу. Все люди были вооружены мечами и луками со стрелами. Споф ходил уже этой дорогой много раз и сказал им, что надо добраться до шестого порога, поскольку двигаются они с севера. А это займет часа три, так что они вернутся прямо перед рассветом, если вовремя успеют вытащить из реки свой клад. С собой они взяли телегу, на которой переправляли добро в прошлую переправу, чтобы погрузить на нее клад. Прихватили они и писца, хотя тому не нравилась эта затея. В полной темноте они двинулись в путь. Однако скоро должна была появиться луна, и Орм был рад этому, несмотря на все свое беспокойство: в противном случае он опасался, что не сумеет различить знаки, которые укажут ему, где именно спрятан клад.

Когда появилась луна, они сразу насторожились: ибо первое, что они увидели в лунном свете, — это всадник в высокой шапке и длинном плаще, который бесшумно появился на холме, несколько поодаль от них. Они остановились, замерев на месте. В ложбинке, где они находились, было довольно темно. Но всадник, похоже, вглядывался именно в их сторону, словно заслышав шаги или скрип телеги.

Один из сыновей Соне коснулся Орма своим луком.

— До него далеко, — прошептал он, — да и света маловато. Но мы можем пустить в него стрелу, если хочешь.

Мгновение Орм колебался, но потом шепнул в ответ, что не стоит первыми лезть на рожон.

Всадник на холме свистнул, и свист его напоминал крик чибиса, и тогда появился еще один всадник, который держался рядом с первым. Первый вытянул руку и что-то сказал второму. Затем оба умолкли, а еще через некоторое время резко повернули коней и исчезли за холмом.

— Должно быть, это печенеги, — сказал Орм. — И теперь нам придется плохо, ибо они наверняка заметили нас.

— Мы уже у пятого порога, — сказал Улоф. — Глупо поворачивать назад, когда мы почти у цели.

— Тяжело нам будет, если придется сражаться с всадниками, да к тому же если они превзойдут нас силой, — сказал Орм.

— Может, успеем обернуться до рассвета, — сказал Споф, — ведь в лунном свете им видно так же плохо, как и нам.

— Что ж, будем двигаться дальше, — сказал Орм.

Они спешно продолжили свой путь, и когда подошли к шестому порогу, Орм начал озираться вокруг.

— А теперь тот, у кого острый глаз, пусть поможет мне, — сказал он. — У реки должен быть утес, а на нем — три розовых куста, хотя цветы теперь уже отцвели.

— Я вижу утес с кустами, — сказал Свартхёвди, — но не могу разглядеть, действительно ли там розовые кусты.

Они спустились к реке и обнаружили еще три утеса, но те были совершенно голыми. Затем Орм нашел ту щель, где обрывался утес и где сильным потоком била вода, — в точности как рассказывал Аре.

— Теперь нам надо отыскать тот холм, который у печенегов зовется могильным курганом и где есть человеческие черепа, — сказал он своим людям.

Они быстро нашли и это место: Споф первым показал на высокий холм на берегу.

— Здесь похоронен их хёвдинг, — пояснил он. — Я слышал об этом раньше. И в его честь они вывешивают на шестах человеческие черепа, добытые ими в сражениях у порогов.

— Тогда нам следует поторопиться, — сказал Орм, — чтобы и наши черепа не оказались там же.

Он шел вдоль расселины в утесе, пока не достиг того места, которое было прямо посередине, между утесом с кустами и могильным курганом.

— Это здесь, — сказал он, — и сейчас мы узнаем, не напрасной ли была наша поездка.

Все заволновались и начали мерить копьями глубину расселины.

— Да, здесь потребуются рослые парни, — сказал Орм. — Я нащупал копьем камни, прямо возле утеса, и должно быть, это именно то место.

Два брата из команды Орма, Длинный Стаф и Скуле, уроженцы Халланда, были самыми рослыми. Они охотно полезли в воду, чтобы достать клад. Вода доходила им до шеи, и Орм сказал, что им надо будет нагнуться под водой и разобрать эти камни, которые наложены поверх клада. Братья начали доставать большие камни: труд этот был не из легких. Переведя дух и немного передохнув, они вновь принимались за дело. Вскоре Скуле сказал, что нащупал под водой что-то другое, а не камень, но никак не может освободить это.

— Будь осторожен, — предупредил его Орм, — и убери сначала все камни.

— Я тоже нащупал что-то другое, — сказал вслед за этим Длинный Стаф, и поднял из воды свою находку. Это был мешок. Тяжелый мешок. И едва Скуле поднял его наполовину из воды, как он треснул прямо посередине, ибо кожа совсем размокла. Все остальные на берегу испустили вопль страха и досады, при виде того, как серебряные монеты широким потоком хлынули из мешка и с плеском начали исчезать под водой. Длинный Стаф попытался прикрыть этот водопад руками и лицом, а другие бросились ему на помощь, чтобы спасти оставшееся, но все равно из порванного мешка вытекло почти все серебро.