Рыжий Орм
Шрифт:
Шут отложил дудочку в сторону и довольно пошевелил ушами.
— Это было неплохо, — сказал он.
— Я уверен, — сказал ему Орм, — что никому не удастся превзойти тебя в этом искусстве, так что неудивительно, что печенеги оставили тебя, когда ты впервые пришел к ним. Непостижимо, как это тебе удается извлекать такие звуки из этой обыкновенной дудочки.
— Все дело в дереве, из которого умело сделана эта дудочка, и дерево это — доброе, — сказал Фелимид. — Доброта его проявляется в звуках, когда на дудочке играет тот, у кого в душе есть та же доброта. А к тому же еще и терпение, чтобы извлечь из дудочки то, что она прячет в себе. Сама душа не должна быть деревянной.
Тут писец Фасте выступил вперед и упал на колени перед Фелимидом, прося у него дудочку. По щекам у него текли слезы.
— Что ты будешь с ней делать? — спросил Фелимид. — Разве ты умеешь играть на дудочке?
— Нет, — ответил писец. — Я сборщик налогов. Но я научусь. Я хочу остаться у тебя и играть на дудочке.
Фелимид протянул ему дудочку. Тот поднес ее к губам и начал дуть. Из дудочки полились какие-то отрывистые звуки, и печенеги не могли не смеяться над незадачливым музыкантом. Но он продолжал дудеть, побледнев и вращая глазами, а Фелимид серьезно смотрел на него.
— Что ты видишь перед собой? — спросил Фелимид. Писец перестал дудеть и всхлипнул.
— Я вижу тебя, как ты играешь, — сказал он.
Фелимид кивнул ему.
— Ты можешь остаться, — сказал он. — Я научу тебя играть. И может, ты будешь способным учеником и удостоишься чести играть перед самим императором, когда я обучу девочек. А дудочку ты можешь оставить себе.
Вечерний пир на этом закончился, а на следующее утро Фелимид со своими гостями отправился к кораблю, в сопровождении печенегов. На прощание Орм и мальчики получили от Фелимида богатые подарки. И Орм, и Свартхёвди, и Ульф владели теперь красивыми ножами, с золотой изукрашенной рукояткой и искусными серебряными ножнами. А для И львы Фелимид передал в подарок кипу африканского шелка. Они поблагодарили его за подарки и пожалели, что ничего не могли подарить ему в ответ.
— Меня теперь мало что волнует в жизни, — сказал им Фелимид, — и меньше всего серебро и золото. Так что мне достаточно вашей дружбы. Правда, есть кое-что, что я хотел бы иметь в подарок, если представится случай. У тебя все еще живут те большие собаки, Орм?
Орм сказал, что их у него теперь четырнадцать, когда он уезжал из дома.
— Ты, Свартхёвди, вскоре подрастешь и станешь славным воином, — сказал Фелимид. — И может, ты однажды отправишься в дальнее путешествие, раз уж ты так рано начал плавать вместе с отцом. И может, путь твой будет пролегать через Киев, — или же ты отправишься в Константинополь. И если это так и будет, захвати с собой пару щенков. Это будет для меня лучшим подарком, ибо собаки эти родом из Ирландии, как и я сам.
Свартхёвди пообещал ему это, и они отправились из лагеря печенегов к кораблю. Писец Фасте махнул им рукой, когда они проезжали мимо него. Дела у того были поважнее: он сидел вместе с хазарскими рабами и прилежно учился играть на дудочке. И Свартхёвди, и Ульф охотно остались бы у печенегов подольше, чтобы еще посмотреть на танцовщиц. Но Орм торопился на корабль. А кроме того, ему было не по себе без меча Синий Язык, как он сказал.
Когда они приблизились к реке, печенеги остались в отдалении на берегу, чтобы не произошло никаких стычек с людьми Орма. И они ни за что не хотели отпускать своих пленных, прежде чем не получат за них выкуп. Орм один пошел к кораблю, и люди, завидев его, начали кричать от радости. Токе вернул ему меч и стал расспрашивать, как ему удалось уйти живым и невредимым от печенегов. Орм рассказал ему о Фелимиде и об их старой дружбе, и о том, как удалось договориться с печенегами, пообещав им выкуп за Свартхёвди и Ульфа.
Токе довольно захохотал.
— Да, нам определенно везет, — сказал он наконец. — Тебе не надо будет расточать серебро, чтобы выкупить мальчиков. Ибо мы взяли в плен девять печенегов и тоже запросим за них выкуп. Они, связанные, лежат на корабле.
Орм сказал также, что Споф и Длинный Стаф, а с ними и многие другие, никак не могли смириться с мыслью о том, что серебро из дырявого мешка упало в воду.
— Они все уговаривали меня, и я под конец сдался, — сказал он, — И тогда Споф и еще двадцать парней отправились на правый берег, в то самое место. Между двумя порогами они переправились через реку, причем им даже не пришлось плыть, — так там было мелко, — ив сумерках добрались до заветного места, где лежал клад. Они услышали радостные выкрики и увидели пасущихся на берегу лошадей, а потом заметили и самих печенегов, вылавливающих серебряные монеты из реки. Спофу с людьми удалось без труда захватить их в плен, ибо все они оказались безоружными и барахтались в воде. А кроме того, наши люди захватили с собой много серебра, которое успели выловить печенеги. И мы как раз решили, что отпустим одного из пленных и отправим его к печенегам, чтобы освободить и тебя, и мальчиков.
Орм порадовался добрым вестям, хотя печенегам это вряд ли пришлось бы по вкусу. Некоторое время он пребывал в сомнении.
— Я не буду просить выкупа за этих пленных, — сказал он наконец. — И все расходы я беру на себя, так, чтобы ничья доля не уменьшилась. Но пленных этих мы отпустим не раньше, чем освободим мальчиков.
— Конечно, ты — хёвдинг, — сказал Токе, — и тебе решать. Но твоя щедрость простирается на тех людей, которые вряд ли достойны этого. Ведь они напали на нас первые.
— Ты не знаешь Фелимида, — сказал ему Орм. — Он стоит этой щедрости. И пусть будет так, как я распоряжусь.
Они вместе с Токе взяли мешок с серебром и понесли его на берег, к печенегам. Те начали срочно подыскивать подходящую шапку, чтобы взвесить себе серебро. Но Фелимид рассердился на них и дал им свою собственную шапку.
Печенеги принялись искать на берегу доски, которые валялись рядом с колеей, и нашли наконец то, что им было надо. Доску положили на камень, предварительно выровняв ее, и получились своеобразные весы. Свартхёвди сел на один конец доски. А на другой конец печенеги положили мешки, и Токе принялся сыпать в них серебро. Наконец Свартхёвди поднялся на своих качелях. Фелимид сказал, что печенеги были рады тому, что взвешивание серебра происходило истинно по-королевски. Ибо Орм не настаивал на том, чтобы его сын снял с себя одежду и чтобы серебра получилось меньше.
Когда все было готово, Токе вернулся на корабль с оставшимся серебром, а Орм сказал Фелимиду:
— Мне всю дорогу везло в этом путешествии. Повезло мне и теперь, когда я встретил тебя. Ты подарил нам хорошие подарки при расставании, и я хотел бы отплатить тебе тем же.
Токе освободил пленных печенегов, и Фелимид с остальными в изумлении воззрел на них.
— Это те, кто бросился вылавливать из реки серебряные монеты, — сказал Орм. — Мои люди отправились к тому месту и столкнулись с ними. Теперь же я отпускаю их на свободу без всякого выкупа, хотя многие из моих людей решили, что это неразумный поступок. Но с тобой, Фелимид, я не стану торговаться.
— Что же, ты достоин своего счастья, — ответил ему Фелимид.
— Но по поводу собак ты не беспокойся: все будет так, как мы договорились, — сказал Свартхёвди. — Я захвачу их, когда буду проезжать снова этим путем. И возможно, это будет очень скоро, ибо я чувствую себя повзрослевшим с тех пор, как был взвешен в серебре.
— Прикажи вымыть танцовщиц в молоке, когда мы приедем снова, и таких же красивых, как эти, — сказал Ульф Весельчак.
Фелимид почесал за ухом.
— Значит, ты решил, что старик только и способен на то, чтобы обучить к вашему приезду танцовщиц, — сказал он. — В таком случае, я выберу самых некрасивых из них и заставлю вымыть их в навозе. Ибо только глупые юнцы думают, что можно украсть у старого Фелимида его танцовщиц, на которых он положил столько сил.