Ржавчина
Шрифт:
Григ припал к земле, выхватил меч из-за спины и одним взмахом отсек две тянущиеся к нему трубки. Обрубленные трубки свернулись кольцами. Из обрезанных концов брызнула бледно-розовая, маслянистая жидкость. Одновременно с этим трубки, что были собраны в клубок на месте взорвавшейся головы, все разом взметнулись вверх и скрутились в толстый, шевелящийся жгут.
Все это здорово смахивало на кошмарный сон. Во-первых, потому что происходило почти в полной темноте. Во-вторых, густая, ватная тишина усиливала эффект нереальности.
Трубки снова метнулись к Григу.
На
Трубки, потянувшиеся было следом за ним, наткнулись на труп бомжа. Сначала они осторожно касались его, словно ощупывали, изучали. А затем принялись опутывать, прорастать внутрь мертвого тела. Вскоре труп бомжа напоминал мумию. Которая корчилась, изворачивалась и разве что только не кричала, пытаясь вырваться из своего кокона.
Продолжая что-то делать с телом бомжа, трубки вновь метнулись в сторону сталкера. Он был нужен им. Они не хотели позволить ему уйти.
Где-то в стороне пронзительно завывала Виолетта.
Григ дернул затвор и нажал на спусковой крючок.
Тело Василия судорожно задергалось под градом обрушившихся на него пуль. Торчащие из него трубки принялись выплясывать какой-то замысловатый, причудливый танец, то сплетаясь в косы, то сворачиваясь в кольца, взлетая вверх и снова падая на землю. Они извивались, будто чудовищные черви. И в них было что-то – Григ только сейчас это понял, внушающее не только страх, но еще и отвращение.
Но – почему?
Сталкер давил на курок, пока в магазине оставались патроны. Выбросив пустой магазин, он вставил на его место новый, с ожесточением рванул затвор и снова принялся стрелять.
Он хотел покончить со всем раз и навсегда.
И, когда тело Василия, все еще стоявшее на ногах, начало разваливаться на куски, он было подумал, что ему это удалось.
Но вывалившийся из мертвого тела комок скользких трубок – их было так много, что казалось невообразимым, как все они умещались внутри тела низкорослого, субтильного паренька, – продолжал жить своей собственной жизнью.
Григ отбросил автомат, схватился за меч и принялся рубить все, что попадалось под руку.
А странное существо, похожее на сплетенного из толстых веревок осьминога, ловило его своими щупальцами. И одновременно все плотнее оплетало тело мертвого бомжа.
Длинная, гибкая трубка петлей захлестнулась на щиколотке сталкера. Григ обрубил ее и сделал шаг назад. Другая трубка, взметнувшись вверх, попыталась ухватить его за запястье. Григ успел увернуться. Но в это время еще одна трубка скользнула к нему под куртку. Сталкер почувствовал холодное, влажное прикосновения, гадкое до омерзения.
Григ в отчаянии заорал, дважды крест-накрест взмахнул мечом, расчищая себе путь, и кинулся прочь.
– Виолетта!
Машинка катилась впереди сталкера, помигивая индикатором, чтобы он видел, куда бежать.
В кромешной тьме, царящей вокруг, только маленький механоид мог провести его мимо всех ловушек и вывести в безопасное место.
На бегу Григ оглянулся. В неясном свете брошенного на землю фонарика
Это был кошмар, от которого не могло спасти даже пробуждение.
Это был ужас, пришедший, чтобы остаться навсегда.
Здесь.
Сталкер снова кинулся бежать прочь.
Но какой-то упругий, плотный комок ударил его в спину между лопаток. Григ споткнулся и полетел на землю.
Глава 18
Сначала Григ услышал стук капель. По звукам он даже мог сказать, что капли падают на лист не очень толстого пластика. А некоторые попадали на кирпич. Но, несмотря на это, сталкер чувствовал себя сухо и вполне комфортно. И это уже было хорошо.
Григ открыл глаза. Он лежал на старом, свалявшемся матрасе в небольшой комнатке. Дверь была снята с петель. С низкого потолка среди желтых разводов одиноко свисал черный электрический шнур.
За окном шел дождь. Тянуло промозглой сыростью. Осень вступала в свою завершающую стадию. А там и зима нагрянет. Пора обустраивать теплые кильдимы. Даже если зима будет такая же невыразительная и вялая, как и в прошлом году, ночевки в пустых квартирах без окон и дверей могут плохо закончиться.
Судя по приглушенным голосам, доносившимся из соседней комнаты, там находились трое. Говорили спокойно, без возбуждения и азарта. О чем именно – не поймешь. А судя по запахам, они еще и еду там готовили. Консервированная американская фасоль в томатном соусе с консервированными китайскими сосисками в желе. Григ любил сверху на это месиво еще и горсть лапши кинуть. Ну, и чесночку свежего порубить было бы неплохо.
Так, с едой, по всей видимости, проблем не будет. Вопрос в другом – где он? И – как он тут оказался?
Последним, что помнил Григ, был поднявшийся на ноги бомж, опутанный вылезшими из Васькиного тела трубками. Дальше тоже копошились какие-то воспоминания. Но для того, чтобы разобраться с ними, нужно было привести мысли в порядок. А именно это делать сталкеру не хотелось. Он чувствовал, что если только начнет ворошить воспоминания прошедшей ночи, то непременно наткнется на что-то страшное. По-настоящему страшное. Что лучше бы было забыть навсегда. Похоронить в глубинах памяти. И сверху кол всадить – как на могиле мертвеца, имеющего нездоровую тенденцию бродить при лунном свете.
Из соседней комнаты потянуло густым, насыщенным ароматом кофе. Должно быть, варили натуральный кофе, на огне. Григ сейчас не отказался бы от кружки не очень горячего, но крепкого кофе.
Сталкер тихо приподнялся на локте.
Рядом с матрасом лежали оба его меча и автомат, который он позаимствовал у неодруидов. Григ осторожно взял автомат и отстегнул магазин. Он точно помнил, что стрелял в чудовище, в которое превратился Васька, до тех пор пока не закончились патроны. Сейчас магазин был полон.