Ржавый ангел
Шрифт:
– Куда отворачиваться. Я с тобой еще не закончил, - Гриф снова поднял голову Алексея. И с силой, звонко ударил его по щеке. А потом еще и еще. Он злился все сильнее. Перехватился, взял Алексея поухватистее - всей пятерней за нижнюю челюсть и хлестал уже с остервенением.
– А так? Чувствуешь? Нет? А сейчас?
Все это могло перерасти в бесконтрольное избиение, не улови Гриф краем глаза размытое движение справа. Его обдало жаром. Он выхватил пистолет, развернулся в сторону опасности. Длинная тень терялась среди стволов. Далеко. Гриф не стал стрелять, потянул Алексея с расквашенным носом и пурпурными щеками прочь от реки.
Глава 16. Лупырь
Растительность становилась разнообразнее и пышнее. К обнадеживающим признакам сталкер отнес и видневшиеся вдали два «Урала» с кунгами, с развернутой антенной. Гриф сомневался, что аппаратура в рабочем состоянии, и что к машинам, вообще, можно приближаться. Без дозиметра он не рискнет подойти и на тридцать метров. Он надеялся, что «Уралы» окажутся предвестниками чего-то большего, к примеру, воинской части неподалеку.
В чем-то ожидания сталкера оправдались. Скоро он увидел заросшие, полуразвалившиеся постройки. Одноэтажную казарму, помещение штаба, столовоую, аппаратную он обошел за полчаса. Привязанный к дверной петле Алексей терпеливо его дожидался в коридоре караулки.
Ничего ценного Гриф не обнаружил. Все давно сгнило и поросло желтоватым мхом. Единственное, чего он удостоил своим вниманием и подобрал - это ржавый кухонный нож с отколотыми накладками на рукоятке. Узкое лезвие было сильно источено. Сталкер потратил некоторое время, чтобы отскрести его от ржавчины и заточить о бетонный столб.
Гриф смотрел на небо, отмечал положение солнца и думал, стоит ли двигаться дальше в поисках лучшего убежища или заночевать здесь. По его прикидкам до заката оставалось часа четыре. За это время вполне можно было прошагать несколько километров. Но сталкер опасался, что ночь застигнет его в чистом поле или в лесу. По такому поводу хорошо говорил Кэцик - чем больше стен видишь вокруг себя, тем меньше голодных глаз видят тебя.
Гриф отвязал Алексея и потащил за собой в более - менее уцелевшее здание штаба. Переступая через горы хлама, гнилые доски, хрустя подошвой по битому стеклу, сталкер прошел через рекреацию в комнату «дежурного» и осмотрелся. Решетка на окне из толстых прутьев, пусть и ржавая, но еще способная оправдать свое предназначение, один вход, крепкий, пол…
Севшую на плечо мошку, он прихлопнул мимоходом и продолжил осмотр. Когда через несколько секунд количество насекомых стало стремительно увеличиваться, игнорировать это нашествие было уже невозможно. Они лезли из щелей в стенах, из-под пола, залетали в зарешеченное окно, в дверь. Их звон, почему-то они звенели, скоро вытеснил все остальные звуки. Мушки кусали, лезли в глаза, уши, рот.
Гриф замахал руками, бросился на выход. Вспомнил про Алексея, вернулся, потянул следом. Алексей никак не реагировал на насекомых, а они на него - даже очень. Гриф тянул за собой нерасторопного парня и мысленно матерился. В черном клубке, почти ничего не видя, задыхаясь, бесполезно махая рукой, сталкер выскочил на улицу и бросился прочь от здания штаба.
Он чувствовал, как вдыхает вместе с воздухом сухие шевелящиеся комочки. Отплевываясь, быстро приоткрывал веки, ориентировался, вновь зажмуривался и бежал несколько метро. Затем процесс повторялся. Сталкер вдыхал воздух через узкую щель между губ, задерживал его в легких и сколько мог, тянул на этой порции. Спасение Гриф увидел, свернув за угол штаба. На спущенных шинах стоял облезлый, облупившийся кунг с целыми окнами и приоткрытой дверью. Спотыкаясь, сталкер вбежал по узким железным ступеням, втащил за шиворот Алексея и захлопнул дверь.
Тех мушек, что залетели вместе с ним, он перебил сидушкой от стула. Гриф с остервенением лупил ею по стенам и аппаратуре, припечатывая ненавистный гнус. Когда, наконец, покончил с ним, тяжело дыша, отер рукой мокрое лицо. Только оно было мокрое не от пота. Несколько секунд сталкер смотрел на окровавленную ладонь, затем завертел головой в поисках чего-нибудь отражающего. Проталкиваясь в тесном проходе мимо Алексея, посмотрел на него. Вся его физиономия была залита кровью. Более того в этой бардовой маске кто-то копошился. Подрагивающими пальцами Гриф попытался ухватить это, но не смог. Маленький бугорок шевелился под кожей. Такой же двигался по лбу к волосам, еще один полз от скулы к уху.
Гриф принялся ощупывать свое лицо. Он почувствовал шевелящееся вздутие на левом виске. Попытался раздавить его, но после некоторого бездвиженье бугорок снова зашевелился.
Глаза сталкера лихорадочно забегали по кунгу в поисках зеркала или чего-то подобного. Вытянутое автомобильное зеркало с отслоившейся на углах амальгамой, он нашел в ящике стола. Приблизился к окну, стал себя осматривать. Мушку, которая доползла до уха, он выковырял ножом. После того как осмотрел и ощупал голову оголил торс. Еще двух паразитов на шее и одного на плече извлек тем же способом.
Покончив со своей персоной, сталкер принялся за Алексея. Порезов на его кожи возникало значительно больше, и их число со временем только росло. Кропотливую работу облегчало одно, Алексей никоим образом ему не мешал. Не вздрагивал, не охал, не отдергивал руки. На кистях и предплечьях бугорков было особенно много. Гриф обратил внимание на татуированную звездочку между указательным и большим пальцем. Неаккуратная расплывчатая с серым оттенком она выглядела самопальной, набитой обычной швейной иглой.
Гриф перестал орудовать лезвием, когда совсем стемнело, и уже ничего не было видно. Руки, плечи, грудь, лицо Алексея от множества мелких порезов сочились кровью. Гриф промокнул их футболкой, которая скоро пропиталась и стала темного цвета.
Прежде чем лечь спать, сталкер уложил парня на спину и некоторое время смотрел ему в лицо. Было интересно, закроет ли тот глаза, когда станет засыпать. Белки Алексея поблескивали в темноте влагой и оставались неподвижными. Спустя минуты пять, сталкер положил ему на лицо ладонь и провел вниз. Стоило убрать руку, как веки разомкнулись, и пустой, невидящий взгляд вновь уперся в потолок. Тогда Гриф накрыл лицо Алексея окровавленной футболкой, на всякий случай привязал провод к ножке стола. Сам отошел в дальний конец прохода, долго вертелся на жестком полу и, в конце концов, уснул.
Проснулся он от духоты и нудной боли в правом боку. Кроме того, мучила жажда и неприятный затхлый запах, будто от прелого тряпья. Взглядом сталкер нашел Алексея. Тот по-прежнему лежал на спине, с той лишь разницей, что голову повернул направо. Футболка горкой покоилась рядом на полу, а невидящий взгляд теперь упирался в нее.
С хорошим предчувствием, Гриф поднялся, подошел к Алексею. Нагнулся над ним, несколько минут изучал порезанное все в коростах умиротворенное лицо. Потом негромко произнес: «Ява. Ты слышишь меня? Эй.
– Толкнул его ногой в бок.
– Вставай».