Ржавый ангел
Шрифт:
Идти становилось все труднее. Короткий сон, голод, нехватка воды, постоянный стресс делали свое дело. Гриф стал спотыкаться. Лицо покрылось испариной, он тяжело дышал. Только раз обернулся на исследовательский танк. Тот приземистый, широкий лежал на прежнем месте, врастая в черную землю, ржавея, маня редкого путника надеждой.
Подходя к лесу, Гриф почувствовал приступ усталости. Тяжело дыша, он опустился на ствол поваленного дерева , взглянул на парня. Тот в отличие от него, казалось, чувствовал себя нормально и ни в чем не нуждался. Сталкер внимательно рассматривал его голову, упершуюся подбородком во впалую грудь, опущенные плечи, куртку, словно ставшую на размер больше, грязные брюки с вислыми коленками, рваную брючину с засохшей
Гриф сплюнул кашицу, достал из намокшего кармана кусок «аквы», принялся его жевать и высасывать воду. Скоро они вновь шли. Сталкер не сразу сообразил, откуда доносится голос, понял только, что где-то близко и справа. Он рванул «топорик», так, что порвал провод, развернулся на голос. Широко раскрытыми глазами шарил по стене леса и ничего не видел.
– Поводочек придержи, не то мальчишечка уйдет, - сталкер снова услышал старческий выдыхающийся голос. Взгляд метнулся к трухлявому пню. Старика Гриф увидел не сразу и ужаснулся. Ужаснулся не тому, что тот был безобразен или страшен, а тому, что раньше его там не замечал. Непостижимым образом старик сливался с пнем, казался его продолжением с отвалившейся местами корой, трухлявый, гнилой и покрытый мхом. Сталкер испытал чувство из далекого детства, когда верил в сказки, в которых разговаривали деревья, грибы, кочки, пни в том числе. Ощущения нереальности и волшебства нахлынули на него. Голова пошла кругом, мир перевернулся с ног на голову и стал другим, где все возможно и даже провалиться сквозь землю.
Старик неторопливо сполз с пня, опираясь на палку, подошел к Грифу. Неряшливый, одетый в тряпье, он вызывал отвращение. Но в то же время от него тянуло мощной энергетикой. Хотя на Грифа и смотрели глубоко утопленные в глазницы глаза с высосанными склеротическими белками, складывалось впечатление, что в теле старика сидит некто другой - непонятный, могущественный, умный превосходящий его на порядок. Старик казался, неуязвим, бессмертным и это пугало больше всего.
– Говорю, поводочек, - старик повернул голову, посмотрел в сторону шагающего Алексея. Дряхлая, папирусная кожа на шее, как у черепахи, потянулась за подбородком, собралась в складки.
– Ну да, - очнулся Гриф. Секунду - другую смотрел вслед уходящему Алексею, затем потрусил за ним. Подобрал провод и потянул. Алексей остановился. Гриф подошел к нему, хотел было развернуть, как совсем близко сзади услышал слабый голос: «Вот и ладненько».
Сталкер обернулся. Старик стоял за ним в двух метрах, опирался на палку: «Я тут проходил, слышал вас. Бабах, бабах. В последнее время, знаешь ли, редкий звук в этих местах, тем паче с той стороны. Раньше, год назад, стреляли на «Салюте». Громко стреляли, а теперь тихо там. Ребята из Чеховского НИИ неплохие были, только я теперь туда ни ногой. Не то что-то они наставили по периметру. Кости у меня от их приборчиков крутит. Меня раньше коллеги Дмитрием Федоровичем звали, а теперь это ни к чему. Федорыч я просто. А тебя как? Издалека? Кто это с тобой? А с лицом, что? В крови весь. Умылся бы что ли. Вода есть? А-а, нету. Ничего нету. Как же вы налегке? Куда путь держите? Там, - старик махнул, как бы между прочим рукой, - не хорошо. Чеховские могут увидеть. Нехорошо они делают. Щелкунов отлавливают. Что-то с ними в лаборатории… По биологии спецы. А тех совсем мало осталось... Может, тогда закроют «Салют».
– Замолчал на несколько секунд, пожевал губы, а затем продолжил.
– Туман все поедает. Туман, голубчик, это… Что-то я опять много говорю. Никак встрече рад, - старик уставился на Грифа своими выцветшими, влажными глазами, настолько бесцветными, что казались бельмами.
Сталкер не находился, что ответить и таращился на старика.
– Ну, так как?
– вдруг бодро поинтересовался старик и передернул плечами, словно его прошиб озноб.
– Э-э, - открыл рот Гриф, соображая на какой вопрос отвечать первым.
– Мы тут непонятно как вообще очутились. Точнее не тут, а там, - сталкер махнул рукой назад, - за изрытым полем, за домом, в общем, из бункера какого-то подземного выбрались. Сами мы из «Депо». Может, знаешь?
– Гриф замолчал и с надеждой смотрел на старика. Тот молчал. Грифу показалось, что он его не слушает.
– Говорю, из «Депо» мы, - сталкер повысил голос.
– Да, понял я. Дальше что?
Гриф некоторое время с подозрением взирал на деда, затем продолжил:
– Возможно, в какую-то аномалию попали…
– Ну, да ладно, - бесцеремонно перебил его старик, - чего это я вас допрашиваю. Идемте ко мне в хату. Устали, небось? Отдохнуть, небось, желаете?
– Желаем, - сказал Гриф.
– Ну, так я тут недалеко. Проходите, - старик рукой сделал приглашающий жест. Гриф обернулся в указанном направлении, словно и, правда, собирался увидеть хату. Ничего не увидел, а когда снова повернулся к старику, того уже не было.
– За мной шагай, - послышался голос слева. Гриф в испуге дернул головой, повернулся на голос. Невообразимым образом старик уже шел впереди. Вернее он не шел и не летел. Земля под его ногами словно сжималась, а когда он делал шажок и ставил ногу, она растягивалась, вмиг унося его метра на полтора вперед.
Гриф крепко зажмурился, а затем уставился на ноги тщедушного старикашки. Он никак не мог понять, как тот перемещается.
Глава 18. Хата
– Догоняй.
Некоторое время Гриф стоял и раздумывал, как поступить. Старик, похожий на лешего, его пугал. Но с другой стороны, он был уже на пределе сил. Сталкер подумал, если старик не убил его или как-то не навредил до сих пор, то вряд ли это сделает позже. Гриф решил, что меньшим из зол будет следовать за существом, очень похожим на человека, даже, скорее всего, человеком, чем продолжать бестолковое блуждание по «Голодным землям» и искать встречи со смертью. А она костлявая уже давно рыскала поблизости. За шесть лет Гриф научился ее распознавать.
Сталкер толкнул Алексея, двинулся за стариком. Некоторое время они шли по краю леса, затем спустились в овраг, продрались сквозь заросли бурьяна, выбрались по склону на противоположный берег, у расколотой сухой осины углубились в лес и еще блуждали с полчаса, пока не вышли на поляну. Прилепившись, к коренастому, корявому дереву стояла косенькая, приземистая то ли избушка, то ли нора. Поначалу ее было трудно разглядеть среди небрежно наваленных сухих бревен, ветвей и сучьев.
Три метра на три с низким потолком «хата» показалась сталкеру тесной. Об аккуратности и крепости жилья не могло быть и речи. Казалось, гигантская рука разгребла валежник, освобождая некоторое пространство, кинула сверху хворост, пальцем проделала дыры вместо окон и двери.
На все это Гриф мало обращал внимания, его интересовала емкость, в которой старик держит воду. Потом уже, где он хранит еду. Но чтобы соблюсти формальности и не обидеть хозяина, сталкер махнул взглядом по жилищу, сказал: «Не дурственно. Я встречал схроны куда… э-э-э неуютнее».
– Спасибочки, - проскрипел старик, прошел к дальней стене, сел на сухой чурбак, заменяющий стул, сложил руки на широком высоком пне, вокруг которого собственно и воздвигалась хата.
Гриф завел Алексея в жилище, поставил лицом в угол. Еще раз обвел стены взглядом, спросил: «Сесть можно?».