Ржавый ангел
Шрифт:
Несколько мгновений они неморгая, напряженно смотрели друг на друга, затем Гриф качнул головой, мол, ладно, старик, твоя взяла. А сам подумал: «Чего ради тугриков я только не делал». Гриф нервно дернул ножом, отпустил тощую, покрытую шрамами руку, задрал рукав, оголяя свое предплечье.
– И не ты, - Федорыч развернулся к двери, громко крикнул, - Коленька, голубчик, зайди, пожалуйста!
Следующие полчаса Федорыч корявыми пальцем со вздувшимися от артрита суставами указывал, где надо поставить значок. Гриф макал острие в крышку от канистры, в темно-бардовыечернила и сам решал какой формы будет ориентир и если надо, делал краткие надписи в виде «КБ», «МБ», «НП» и так далее.
– Кажется, все, - сказал Федорыч, когда Гриф дорисовал главный знак в виде катушки для ниток. Старик критическим взглядом окинул карту целиком.
– Как-то так.
– Весьма, - отстранившись, Гриф тоже оценивал дело рук своих.
– Плохо, что за крестом жидко.
– Я дальше креста не ходил. Про поселок, железную дорогу и целлюлозный комбинат знаю приблизительно. Мельком кое-что видел, и память уже не та, - старик махнул рукой.
– Главное пожарную часть найди.
– Ладно, - отстраненно сказал Гриф, - а где Чеховская база? Я так понял, в радиусе твоей досягаемости. Они ничем мне помочь не могут?
– Нет, - старик ответил быстро, нахмурился, словно говорили об очевидном зле, - к ним не надо и далеко они, и вообще в другую сторону. Уже темно, пора выходить нам, - Федорыч засуетился, встал.
– Я доведу вас до камней. Там заночуете. Ближе к рассвету по низинам и лощинам туман поползет.
– Я просекаю, - Гриф прищурил глаз и посмотрел на старика, - от него тут вся хрень - полудохлые мутанты, чахлый лес, тишина и прочая мутота.
– Да, уж. Он тут делает погоду. Вот что, чуть не забыл, завтра, вероятно, выброс будет. Ага, у меня к выбросу под ребрами давить начинает. Проверено. Пройдете бывшее колхозное поле, механизаторскую базу увидите. Ты там квадратик черканул,- старик пошевелил пальцем в сторону Алексея, - переждите выброс в котельной. Здание капитальное, хотя и порушено, но местечко можно найти. На крайний случай в печах переждите.
Гриф проснулся от боли в боку. Подумал, старая «подруга» гложет и уже решался пустить в ход «крапивку». Но сообразил, что болит левый бок. Ощутил твердость и неровность холодного камня. Он приподнялся, нашел взглядом Алексей. Тот лежал на спине, не поменяв за ночь позы. В стекляшках (чтобы старик не говорил о зрачках и рефлексах все же это были именно стекляшки) отражалось серое небо. С минуту Гриф смотрел на парня, затем подполз на четвереньках, склонился над ним. Ножичком своим самопальным, как делал старик - впился Алексею в верхнюю губу под носом, при этом внимательно следил за его глазами. Черные зрачки стремительно расширились. Гриф отдернул руку. Выпрямился и еще некоторое время стоял на коленях рядом, всматривался в неподвижное в бурых мазках лицо, в красную точку под носом.
Затем встал, огляделся - справа жидкий, мозглявый лес, слева заросшее кочковатое с плешами поле, сверху серое, словно вымоченная в грязной луже вата, небо. Грифу не надо было смотреть на карту, чтобы проложить курс. Требовалось пройти вдоль опушки километров пять до сломанной сосны, а оттуда, как утверждал старик, видна механизаторская база, точнее железная труба котельной.
Сталкер спрыгнул с камня, стащил Алексея, намотал на руку провод: «Давай, топай, бродяга», - толкнул парня в спину. Тот зашагал неспешным шагом. Гриф отступил влево три шага, дождался, пока натянется «поводок» и пошел следом. Он держал парня между собой и «кущами». Если кто-то и попытается на них напасть, то Алексей окажется ближе. У Грифа будет время достать пистолет, или убежать.
Не прошли и двух километров, как сталкер заметил березу с колышущейся кроной, обгорелыми нижними ветками и почерневшим, обуглившимся с одной стороны стволом. Гриф ускорил шаг, то и дело подталкивал Алексея в спину, направляя к примечательному дереву. Свободной рукой нащупал в кармане пачку кента.
Выкурить сигарету, почувствовать хоть какое-то удовольствие от жизни пришлось весьма кстати. Гриф сидел на пригорке и блаженно пускал дым.
Со стороны леса донесся далекий рокот, который все нарастал. Гриф бросил окурок, подбежал к Алексею и повалил его на землю. Выглядывая из-за кочки, он увидел, как впереди метрах в трехстах из леса выехал зеленый «батон» и не спеша покатил через поле на север. Минут через пять УАЗ скрылся из вида. Подождав еще некоторое время, Гриф поднялся, подошел к пригорку, где совсем недавно перекуривал. Выискивая что-то под ногами, бубнил себе под нос: «Дайте-ка, уважаемый «атомный старпер», етить вашу в кочерыжку, догадаюсь, кто бы это мог быть? Сто углей мне в трещину, если это не «чеховские». Смею предположить, с экземплярчиком э-э-э-э, как то бишь вы их… «щелкунами» кличете». Гриф наклонился, подобрал еще дымящийся окурок. Сделал затяжку, испепеляя табак окончательно. После чего, вмял фильтр в землю и долгим взглядом посмотрел туда, где исчез «батон».
Они шли по опушке пока не пересеклись со свежим следом от протекторов. Сталкер осмотрелся, нашел поваленное дерево, потянул к нему Алексея. Снял с парня куртку, затем майку. Тот стоял перед ним тощий, сутулый, с опущенными плечами, исцарапанными предплечьями, выпирающими ключицами, с измазанной кровью физиономией, в вислых штанах, с драной брючиной. Выглядел он, мягко говоря, удручающе. Чтобы придать парню товарный вид, Гриф плеснул из фляги в ладонь воды, умыл его. Едва ли Алексей стал привлекательнее. Из-под бардовых разводов и корки проступила бледная кожа вся в мелких порезах.
– Ай, - Гриф махнул рукой и натянул на Алексея куртку.
После чего сложил майку в несколько раз картой внутрь, сверху положил ТТ, аптечку, «мамины бусы», зажигалку, сигареты, снизу - флягу. Повертел в руках нож, убрал обратно в карман. Затем несколькими точными ударами ноги сделал под полусгнившим бревном углубление, в которое сложил вещи, как рассчитывал на короткое хранение. Сверху накидал веток и сухой травы.
Едва мысок берца соприкоснулся с железной створой, выбивая громкий металлический звук, как сверху над сплошным четырехметровым забором показалась возмущенная физиономия. Несколько секунд человек таращился на Грифа, а затем гаркнул: «Ты кто?! Стоять!».
– Гриф я, - спокойно ответил сталкер. От его взгляда не ускользнула на одутловатом лице с трехдневной щетиной некоторая растерянность, даже испуг. Часовой приподнял LR-300, прижал приклад к плечу и беззастенчиво разглядывал безоружных бродяг.
– Что там у тебя, Пистон?
– сквозь треск шумов послышался из динамика радиостанции властный голос, очевидно, старшего.
– Карабас, тут два чудика каких-то. Они не вооружены и без снаряги, - заговорил охранник, склоняясь к левому плечу, где была закреплена радиостанция,- один двинутый, кажется…
– Попридержи их. Тищ сейчас подойдет. Конец связи.
Гриф между тем шагнул к забору, незаметно достал из кармана пистолет и бросил в траву у ограждения, обойма пошла следом. К тому моменту, когда закончились радийные переговоры, он стоял на прежнем месте.
– Сейчас впустим, - сказал охранник, рассматривая визитеров, словно неведомых зверушек.
– Откуда прете?
– Оттуда, - Гриф махнул рукой назад, в сторону леса.
– А как там оказались?
– Долго рассказывать. Нам бы перекусить чего, да побриться, - Гриф провел рукой по колючей щеке.