Ржавый капкан на зеленом поле(изд.1980)
Шрифт:
— Дорожная полиция! — Полицейский небрежно отдал честь. — Добрый день! Вы превысили разрешенную скорость движения по трассе.
— Разве? На спидометре было девяносто.
Он понимающе усмехнулся:
— Все так говорят. У нас локатор, понимаете?.. Разрешите ваши водительские права?
Я подал свой паспорт.
— Это что такое? — Он полистал удивленно мою красную книжицу. — А права?
— У меня их нет с собой.
— Послушайте! — вмешалась Эллен. — Мы везем больного, тяжелобольного. Взгляните! Он без сознания. Его надо поскорее в больницу.
Полицейский сунул голову в машину.
— Мои самые искренние сочувствия, мадам. Но водить машину без прав — это большое нарушение. Вам придется проследовать со мной в полицейский участок, господин… — он заглянул, в паспорт, — господин Ванаг.
Эллен возмутилась:
— Вы с ума сошли! А мой муж пусть умирает здесь, на дороге? Да? Это не будет нарушением?
— Успокойтесь, мадам! Что-нибудь придумаем… Курт! — позвал он второго полицейского. — Иди сюда, Курт!
Тот, недовольный, выкарабкался из коляски.
— Ну что там еще?
Первый полицейский кратко и толково объяснил ему возникшую ситуацию.
— Поведешь «шкоду» до больницы…
— Нет, в клинику! — сказала Эллен. — Нам надо в клинику доктора Бреннера на Левегассе.
— Хорошо, хорошо, мадам! В клинику так в клинику — это еще ближе. Слышишь, Курт? В клинику. А потом, если потребуется, доставишь женщин домой… Вас же прошу со мной.
— Может быть, проще все-таки разрешить мне довести машину до клиники.
— Нет! — заупрямился он. — Поедете со мной в полицейский участок.
— Но вы же сами видите, как сложились обстоятельства. Я только поэтому и сел за руль.
— Вижу, но отпустить не имею права — нарушение слишком серьезное. Я обо всем доложу начальнику, а отпустить вас или не отпустить, пусть решает он сам. Разобраться во всем и принять решение — это его служебная обязанность.
Мне не оставалось ничего другого, как подчиниться.
Второй полицейский уже уселся на место водителя.
— Инга, жди меня дома. Никуда не уходи. Меня должны сразу же отпустить.
Она кивнула:
— Хорошо, отец!
«Шкода» тронулась. Мы на мотоцикле поехали следом. Но потом, видно, моему полицейскому надоело плестись позади в струе едкого выхлопного газа. Он включил сирену и, сразу набрав скорость, помчался посередине трассы, обгоняя одну за другой все попутные автомашины.
— Что с ним случилось, с тем господином? — спросил он, когда мы уже въехали в Вену и по обеим сторонам автострады замелькали первые строения.
— Трудно сказать. Потерял сознание; до этого жаловался на головную боль.
Полицейский сразу же поставил диагноз:
— Солнечный удар! Жарища. Обыкновенное дело.
— Вряд ли. У него уже раньше несколько раз случалось нечто похожее.
— Значит, ему ни в коем случае не следовало садиться за руль. В правилах движения на этот счет сказано четко и определенно.
Он на всем ходу лихо развернул мотоцикл у неказистого пятиэтажного здания и резко затормозил.
— Прошу!
Над дверью висела вывеска: «Полицейский участок».
Он прошел вперед, держа в руке мой паспорт в ярко-красной обложке. Я за ним. В коридоре на скамьях сидели посетители. Из комнат доносился стук пишущих машинок, обрывки разговоров. Какой-то молодой высокий голос кричал, очевидно в телефонную трубку:
— Повторяю приметы: мятая снизу золотая коронка на верхнем правом резце…
В конце коридора мой провожатый открыл неприметную дверь и, придерживая ее, пропустил меня в замкнутый внутренний двор.
— Налево, пожалуйста.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и прошли по галерее вдоль стены в самый конец здания.
— Прошу!
И только в этот момент я сообразил, что полицейский участок может занимать в доме лишь часть первого этажа. Зачем же он повел меня в какую-то квартиру на втором?
Не может ли это быть тонким, заранее рассчитанным психологическим ходом? В частную квартиру я бы не пошел. А так как он провел меня через помещение полицейского участка, мне и в голову не пришло усомниться.
А теперь…
Что это все может означать? Да и полицейский ли он вообще? Форма еще ничего не доказывает.
Но уже было поздно.
Полицейский захлопнул за мной входную дверь. Я находился в прихожей. Пустая вешалка, трюмо, подставка для обуви.
— А теперь сюда.
Просторная комната, в которую он меня привел, была буквально набита зачехленной мебелью. Ее, вероятно, как обычно перед ремонтом, стащили сюда со всей квартиры. Горело электричество, сквозь плотно прикрытые шторами окна дневной свет пробивался лишь узенькими лучиками.
В комнате было несколько человек. Все они располагались на зачехленных стульях, кушетке, креслах. Похоже, здесь шло совещание. Было сильно накурено, в пепельницах высились горы окурков.
Совещались?
Или поджидали кого-то?
Меня?
Полицейский направился к человеку, который сидел против двери, в проеме между двумя окнами, у новенького полированного письменного стола — снятый с него чехол висел рядом на спинке стула.
— Вот, — полицейский положил на стол мой паспорт. — Отсутствие водительских прав и превышение скорости.