Ржевская мясорубка
Шрифт:
И наконец, самое главное. Спустя три года после начала войны в Белоруссию пришла новая, другая армия — закаленная в боях и оснащенная современной техникой. Впервые проявилось полное превосходство советской авиации, которая сыграла значительную роль в разгроме противника.
В сорок первом Гитлер просил генерала танкиста Гудериана взять Минск через неделю. Гудериан был в Минске через шесть дней. Красная Армия освободила столицу Белоруссии за одиннадцать дней и через 1903 дня после ее оккупации. Но вспомним, что
23 июня, в 6.40 утра, раздались первые залпы «катюш», открывшие операцию «Багратион». Артиллерия, минометы, бомбовые удары авиации — одновременно с невероятной силой обрушились на противника.
— Попробуй, немец, удержись! — радостно твердили бойцы.
Воодушевленные ранее невиданной поддержкой на земле и с воздуха, солдаты рвались в наступление. Нам предстояло взять Бурое Село — крупный опорный пункт противника. До начала операции немцы несколько раз передали по радио:
— Не укусить вам, иваны, в задницу ежа! Хе-хе…
— Ладно, — осерчал комдив Полевик, — покажем мы им «хе-хе»!
Первым завязал бой 653-й полк Сковородкина. Но наступавшие наткнулись на сильный заградительный огонь «не подавленных полностью» огневых точек врага. Комдив Полевик бросил на прорыв 376-й полк. И этот полк был остановлен: стена огня заставила солдат по уши зарыться в землю.
Два первых дня прошли без видимого результата — никакого движения вперед, только потери.
— Хе-хе! — вновь прозвучало над передним краем.
Генерал рассвирепел. И тут возникла ситуация, позволившая комдиву предпринять удачный маневр. 673-й полк, наступая вдоль шоссе Москва — Минск, опрокинул немецкие заслоны, заставив немцев отступить. Левый фланг врага возле Бурого Села оголился. Комдив приказал 673-му полку переправиться через Днепр на правый берег, совершить бросок вперед и затем форсировать реку обратно. Полк выполнил задачу. После чего все три полка ударили по противнику — одновременно и с разных сторон. В 2.30 ночи с 25-го на 26 июня враг был вышвырнут из Бурого Села.
В этом бою во время перебежки через Минское шоссе какой-то немец-идиот попытался всадить в меня пулю. Пуля, как бритвой, срезала часы на левой руке и ошпарила ее всю до красноты и крови.
В тот же день я впервые встретился с «Фердинандами». Этих чудовищ немцы выставили на Минском шоссе как заслон против танков. «Тридцатьчетверки» спокойно обошли преграду с обеих сторон трассы и, приблизившись на расстояние пушечного выстрела, без суеты расстреляли эти бронированные махины из своих 57-мм пушек.
Время поджимало, необходимо было как можно быстрее достичь Минска и продолжать преследование отступающего врага. Роты посадили на повозки, и лошади понесли нас вперед. Добравшись благополучно до городских окраин, мы высадились, и полки вступили в город.
Город горел. Истерзанный под немцем, он представлял ужасное зрелище своей пустотой, безжизненностью, нищетой. На улицах повсюду валялось множество трупов наших и немцев, еще раздавались взрывы гранат и стрельба, изредка проносились танки, оставляя после себя столбы пыли, долго стоящий
Но вот на Доме правительства взвились красные флаги! Люди бросились к нам! Объятия! Слезы радости! Появился самогон, нам подносили скромные угощения, целовали, благодарили. Со всех сторон партизаны вели пленных немцев, кое-кто из них успел переодеться в гражданскую одежду, партизаны потешались: «Чуть не упустили гадов! Не признали с первого взгляда!»
Вслед за танкистами в город ворвался передовой отряд дивизии — механизированная пехота на «студебеккерах». Оставив машины, солдаты принялись выкуривать немцев из домов, подвалов, сараев. К середине дня батальон добрался до Дома правительства и Дома Красной Армии — самых высоких зданий в городе. Оба здания немцы заминировали и подготовили к взрыву. Подпольщики помогали саперам пробираться в полуподвальные помещения, чтобы перерезать провода к взрывчатке. На верхних этажах освобожденных от немцев зданий заиграли на ветру красные флаги, — я вручил их солдатам перед началом наступления. А к концу дня над многими домами появились и самодельные флаги — их вывешивали уцелевшие горожане.
Мы прошли через весь Минск к месту сбора и остановились в ближайшей деревне. Умывшись и поев, измученные солдаты валились на траву. Комдив Полевик строго приказал: «До утра не трогать никого!»
В рамках продолжавшейся операции «Багратион» командарм приказал сформировать мобильный батальон численностью в двести человек, как следует вооружить его и без задержки отправить к Неману. Батальону надлежало, не вступая в бои, выйти к реке и форсировать ее. Задача операции: захватить плацдарм на правом берегу и обеспечить переправу всей дивизии. Готовность к выступлению: 5 июля. 5.00.
Командовать «мобильником» — так называли подразделения, посаженные на «студебеккеры», назначили полковника Кудрявцева — он уже имел известный опыт, ранее командуя передовым отрядом.
Командир 673-го полка, которому комдив поручил решить столь важную задачу, сформировал отряд из опытных фронтовиков — в основном это были бойцы 2-го батальона, костяк отряда. Командир 2-го батальона старший лейтенант Захар Дюдин и его замполит лейтенант Георгий Мышинский также вошли в новое подразделение, как и батальонный комсорг лейтенант Паша Берников, опытный, толковый офицер. Политчасть полка включила в отряд и меня.
Вооружили отряд солидно: 15 ручных пулеметов, один станковый, придали три 45-мм орудия, включили снайперов и бронебойщиков. Все бойцы получили автоматы «ППШ». Снабдили нас двумя радиостанциями. Не забыли и о медиках. Выдали пятидневный сухой паек. Машины максимально загрузили боеприпасами, горючим и продуктами.
5 июля, в 5.30 утра, отряд двинулся в путь. Впереди шла машина с комбатом Дюдиным, выполняя роль разведки и боевого охранения. За ней на «виллисе», с радиостанцией и охраной, ехал полковник Кудрявцев, следом остальной караван. Я ехал на замыкающей машине, чтобы видеть всю колонну и сообщать полковнику текущую обстановку.