Ржевский 3
Шрифт:
— Я ПОМНЮ! — Поторопилась перебить менталистка.
Слушать морализаторские притчи по пятому кругу не было никакого желания, особенно продукты родной культуры.
— Зря, — бросил Ржевский нейтрально. — Хорошая же история. Поучительная.
— Как раз хотела спросить, — спохватилась Мадина. — А что вы с Далиёй тогда обсуждали? Когда она тебе ТАКОЕ вещала?
— Что тебя смущает?
— Я б поняла, если б ты к её жопе и сиськам подкатил, — призналась Наджиб. — Но такая тема и ты? Неожиданно.
— Я и подкатывал, — смущённо потупился Ржевский. — К её жопе и сиськам, да. Она отказала.
— Хренасе. — Наджиб впечатлилась. — Нет, не буду спрашивать. Ни что у вас там дальше случилось, ни что до этого было. Не хочу ничего знать. Далька всё же монарх теперь, цинично говоря… Даже в мозгах её читать не буду, нахрен оно мне не нужно… — приняла она решение вслух. — Меньше знаешь — крепче спишь и дольше живёшь, — заключила менталистка, выбрасывая вопрос из головы.
— Ну я подкатил, она отказала. Вежливо. Я снова, уже с другого боку — с учётом её девственности и кое-каких альтернативных прикладных вариантов, — застенчиво выдал товарищ. — Она посмеялась: ты мне нравишься, говорит, но это не повод для… Потом эту историю рассказала, я так понял, чтобы утешить.
— Молчи! Не продолжай! Не хочу ничего ни слышать, ни знать! — замахала руками Мадина.
Далию аль-Футаим она знала лучше, чем весь остальной мир, вместе взятый.
В отличие от Наджиб принцесса по определению никаких границ не признавала, кроме проведённых собственноручно. Касалось это и следования религиозным канонам.
Судя по контексту же, впечатление Ржевский на близняшку произвёл парадоксальное и никак не отрицательное.
Притчей аль-Футаим именно что иронизировала, а Мадина лучше других представляла, на что та способна В ПРИНЦИПЕ после того, как наедине с кем-то позволяет себе иронию.
— Всё когда-либо случается в первый раз, — побормотала менталистка, рассуждая в одну очень деликатную сторону.
Думать в этом направлении было непривычно и стрёмно. Должны же быть какие-то нерушимые вещи во вселенной, а с аль-Футаим тоже станется. Для той вообще не существовало в мире авторитетов кроме себя самой.
* * *
Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Одиночный абонент магосервера Мицубиси.
— О! — Ржевский при виде знакомой красной вывески юстиции сделал стойку, как собака. — Пока то-сё, час прошёл. Погнали!
По правде сказать, японка ожидала какого-то подвоха. Ну не бывает так.
— Ой, вы знаете… — заюлил с порога чиновник, избегая смотреть им в глаза и опуская голову.
— Он говорил с аппаратом Наместника, — тихо сообщила Наджиб по-японски. — Оттуда были инструкции.
Шу вздохнула: предсказуемо. Чудес в жизни не бывает, только в сказках.
Сисястые соотечественницы партнёра по бизнесу синхронно и вопросительно подняли правые брови. Затем рыжая поинтересовалась у хозяина кабинета:
— Вы знаете всех, кто сейчас перед вами?
Они же из рода местных даймё, сообразила Норимацу. Хм, неужели чем пособят.
— Дома Барсуковых это дело не касается, — тип в регистрационном кабинете затвердел и голосом, и лицом, спокойно глядя на девиц.
Ржевский тем временем прошлёпал носками по полу, без лишних разговоров бросил руку на загривок регистратора и резко согнул бицепс:
— Раз!
БАХ! Голова крючкотвора встретилась со столом.
— Я вас, бл*дей продажных, научу любить родину. — Неожиданно тихо, но как-то зловеще пообещал партнёр по бизнесу.
— Я ва… — тот раскрыл рот и начал что-то говорить.
— Два! — Рука блондина врезала в стол чужим лицом ещё раз.
Когда лицо мужчины поднялось, его нос оказался сломан, глаза вытаращены, а губы были разбиты и кровоточили.
Неожиданно рука бюрократа практически размазалась в воздухе, чтобы появиться из-под крышки стола уже с очень непростым амулетом.
— А ведь тоже запрещёнка, — очень быстро произнесла подопечная партнёра по-японски.
Т-Р-Р-Р-Р! Куст молний, слетев с раструба, пронзил рубашку Ржевского и без следов впитался в его живот.
— Твою ж маму. — Блондин не по-хорошему спокойно посмотрел на очередную испорченную одежду.
Взятая в доме Норимацу вещь обзавелась новыми дырками, дымящимися и чёрными по краям.
— КАК?.. — чиновник вытаращил глаза ещё сильнее, поскольку рассчитывал на совсем другой результат.
— Я буду считать до двадцати пяти, — невозмутимо сообщил партнёр по бизнесу бесчестной твари, представлявшей местный муниципалитет.
Второй рукой он выбил артефакт:
— ТРИ! ЧЕТЫРЕ! ПЯТЬ!
Несмотря на то, что взрослый и достаточно крупный мужчина сопротивлялся, рука Дмитрий раз за разом легко преодолевала усилие мышц противника.
Каждая цифра, произнесённая Ржевским, методично сопровождалась ударом чужой головы в стол.
На счёт семь к брызгам крови и слюны присоединились зубы.
На счёте восемь чиновник сдался:
— ФТОЙТЕ! СЕЙФЯС!
Сиськастая и сисястая неожиданно кивнули кавалеру, синхронно присвистнули и несколько раз хлопнули в ладоши.
— Снимаю шляпу, — восхищённо покачала головой рыжая.
— Я и не думала, что так можно, — подхватила белобрысая. — Они ж все под аппаратом Наместника ходят! Считают, что законы им не писаны!
На столе тем временем из второго ящика негодяя появились гербовые бумаги и набор артефактов.
Шу, поддаваясь импульсу, стремительно схватила амулеты со стола и активировала сканер от Мицубиси, вмонтированный в браслет.