Ржевский 8
Шрифт:
— Хм, кто бы мог подумать. Воистину, неисповедимы пути господни, — Ржевский решительно развернулся к выходу. — Погнали.
— Вы идите, я задержусь, — Мадина присела на корточки возле единственного выжившего. — Дим, какие по нему дальше планы? Хочу его слегка подлатать, чтобы кровью насмерть не истёк.
Глава 9
Сами собой сменились ритм и размер:)) Давать незавершённую арку не поднимается рука, а завершить — это более 25 000 или даже 30 000 знаков:))
потому прода временами через день, как сегодня:)))
Закончив разбираться с проникшими, очень быстрым шагом пересекаю внутренний двор в обратном направлении и буквально влетаю в коварный простенок (неподготовленному может казаться, что он здесь в безопасности, если упустить из виду вертикаль):
— Деда, у нас проблемы!
Вместе со скоростью мыслительных процессов в голове, кстати, появилось кое-что ещё. Полезное: можно сказать, затылком чувствую внимание и интерес Елены к происходящему (она старательно держится в кильватере).
Интересные ощущения. Вот всеми фибрами души ощущаю, что менталистом я не стал, однако кое-какие дополнительные опции базовых настроек головы… м-м-м… хрен с ним, потом сформулирую. Не до того.
Если коротко, выросла чувствительность, хотя и непонятно за счёт какого ресурса.
Может, Дима Ржевский нераскрывшимся гением был? А теперь, когда я в его теле бухать бросил и делом занялся, его старые латентные способности и повсплывали, раскрываясь с новой силой в моих искромётных руках?
— Ух ты. — Выглянувшая поверх моей головы Елена впечатляется открывшимся зрелищем вместе со мной. — И девчонка ничё такая, — добавляет она озадаченно, возвращаясь за стенку, наверное, чтоб не наблюдать непристойности.
— Жалко бабу, — соглашаюсь. — У деда-то хоть удовольствие на выходе, а у неё…
Через секунду, не улавливая никаких изменений после моей команды, высовываю голову за угол ещё раз:
— ДЕДА, ФИНИШИРУЙ ДА ШТАНЫ ПОСКОРЕЙ НАТЯГИВАЙ! ПРОБЛЕМЫ У НАС!
На заднем фоне сознания противно скребётся червячок разочарования: пока я выяснял отношения с проникшей на китайский склад вражеской группой, зевак в небоскрёбах лишь прибавилось. Не в каждом окне, но уже и далеко не те два десятка, что были поначалу.
Быть тебе, Трофим Степанович, звездой экрана, констатирую про себя с досадой. То есть здешнего маго-видео.
Ещё Анастасию где-то жаль: она на эту тему серьёзной после замужества стала, даром что раньше в нудистском клубе развлекалась.
А тут адюльтер мужа на всю окрестность меньше чем за вечер разнесётся — позор да и только.
— Митька, брысь! Какого чёрта под руку в неподходящий момент лезешь?! — раздаётся вполне осмысленный ответ родственника, никак не похожий на результат чьего-то там ментального принуждения.
— А вот это уже перебор, — констатирую, вынужденно задвигая поглубже мужскую солидарность, помноженную на тёплые родственные чувства. — Трофим Барсуков, отставить натягивать даму! — появляюсь из-за угла целиком вслед
Почему-то думается, китаянке подобная видеореклама территории тоже не сильно полезна в перспективе.
— Совесть поимей, ирод! — возмущается родственник через плечо, не то что не прерывая занимательного процесса, а вовсе даже наоборот (в некотором смысле ускоряясь, хотя, формально говоря, с точки зрения теоретической физики он никуда не движется, а остаётся на месте). — Митька, клещ, отцепись! Не видишь, я в серьёзное дело погружён?!
Странно. Наджиб говорила, навязанное извне принуждение на этих уровнях легко срывается вторым фокусом внимания. Типа, заставь человека отвечать себе, сбей ему транс — и он уже нормальный.
Непохоже, чтоб работало. Дед вон, поговорил со мной вполне осознанно, а процесса своего прерывать что-то не торопится.
— А-а-а!.. Да-а-а!.. — подаёт голос девица, инициативно поддерживая выросший темп партнёра.
— Ха-ха-ха, Ржевский, прости за бестактность, но где ещё такое увидишь, — ко мне без стеснения присоединяется Елена, бросая левую ладонь на моё плечо и вроде как приобнимая меня по-дружески.
— Без проблем. Мне тоже где-то весело, — изо всех сил стараюсь скрыть резко вспыхнувшую в душе горечь за близкого человека.
Попутно двумя пальцами убираю её руку с себя: жён в окне над головой никто не отменял.
Так-то они не против моей мужской свободы, но съёмки из окон, став достоянием общественности, могут зародить ненужные вопросы других, а повезло ли им со мной в браке. Если я вон, посторонним женщинам себя прилюдно лапать позволяю.
— Деда, зайчик мой сизокрылый, — делаю последнюю попытку мирного воздействия на ситуацию. — Глазки свои подними? Да по вертикали обстановку обозрей, не только по горизонтали?
— Щ-щас!.. уф-ф!.. да, вот так!.. Нет, прогнись!.. Это я не тебе, Митька! Ты за углом подожди, я сейчас закончу!
— Да не закончишь ты, — выплёвываю с досадой. — Глаза подними, говорю, любвеобильный ты наш! Сам увидишь, о чём я.
Вероятно, рефлексы старого солдата всё же берут вверх надо непобедимой физиологией. Дедушка совмещает действия: продолжая увлекательное занятие, он бросает взгляд вверх.
Чтобы тут же подпрыгнуть, если образно, переходя в другое агрегатное состояние:
— Ох, батюшки святы! Ох, спаси Христос! Всё пропало! Что же теперь делать?! — последний вопрос он задаёт, отскочив от фемины одним прыжком на добрую пару метров, развернувшись в полёте и зачем-то встав по строевой стойке смирно.
— Пха-ха-ха-ха-ха! — за его затылком сверху начинает заливаться неподдельным счастьем Далия. — Какой целеустремлённый у старика айр! Такая залепуха, а он всё равно добросовестно направлен вверх и не опадает! Не все молодые подобным похвастать смогут, ещё и на его месте, когда жена над головой. — Хорошо, говорит она речью Залива, никому не понятно.