Ржевский 8
Шрифт:
— Свидетельствую! — раздалось сверху с диким южным акцентом. — Я, Далия аль-Футаим, Волей Всевышнего владея Престолом Эмирата, приветствую тебя, о новый единовец!
— Занятно, что неподобающий внешний вид твоего родственника никого не смущает, — старательно удерживаясь от неуместного сейчас веселья, на языке Альбиона заметила Михайлова. — Как и некоторые лишние детали его анатомии. Чёрт, как бы не засмеяться… хоть бы не засмеяться…
Лица трёх кузин Барсуковых вытянулись, брови поднялись вверх.
Окна превышающих зданий
— Это не святотатство ли? — хмуро поинтересовался Ржевский у принцессы Эмирата её речью.
Елена поняла лишь потому, что для Наджиб этот язык тоже был родным, а закрывать своих мозгов на сей раз менталистка не стала.
— Перед лицом неизбежной или вероятной смерти не возбраняется, — коротко пояснила аль-Футаим с третьего этажа. — Если у тебя может не быть другой возможности по техническим причинам, то можно даже так.
— Вот это дед прославился, — озадачено выдал потомок гусара по-русски, тоскливо мазнув взглядом по окружающим домам. — Двести тридцать четыре записывающих устройства. И это только то, что я отсюда вижу; не факт, что число окончательное.
— Вот это дед прославился, — вырывается у меня после того, как один пучок проблем на первый взгляд рассасывается.
Двести с лишним амулетов ведут трансляцию, точное количество озвучиваю вслух.
— Ты уже сообразила, что произошло? — Анастасия мою ремарку игнорирует, достаточно ровно обращаясь к пострадавшей вместе со стариком девице.
— Ирина Сергеевна Михайлова, с кем имею честь? — спокойно представляется та, напоминая княгине правила этикета.
От неожиданности чуть не давлюсь собственным языком: у царя такая же фамилия, он тоже Михайлов.
— Ещё одна принцесса, что ли?! — спрашиваю, прикидывая, хвататься ли за сердце или погодить.
— Нет, просто однофамилец, — прикольно отвечает она о монархе в третьем лице, затем поворачивается к блондинке. — Да, я поняла, что на нас с твоим мужем напали менталисты. — Она скользит взглядом по наблюдателям в многочисленных окнах, усилием воли удерживаясь от эмоций.
— Что будем делать? — повторяет вопрос Настя.
— Я только что слышала, как ты в другую веру перешёл, — однофамилица самодержца обращается к Трофиму Барсукову. — Там можно больше одной жены, так?
Дед перепуганно стреляет глазами во все стороны, видимо, не ориентируясь в чужом Каноне: не знает, что отвечать.
О наложницах-то я ему успел рассказать, а о жёнах нет.
Опять же, условия многожёнства.
— Так, — Мадина решительно приходит на помощь старику.
Анастасия открывает рот, порываясь что-то вставить, но моя мудрая жена останавливает её поднятой ладонью:
— Разрешено четыре жены, также наложницы, но разрешение на твой брак муж должен получить у первой жены, — уважительный поклон Барсуковой-старшей, — и у твоего отца. — Ещё один поклон самой девице.
—
— Ты что, согласна второй женой к старику? Ещё и по чужой вере? — удивляется Анастасия задумчиво.
— К тому старику, у кого внук — сам Ржевский? — в меня тычут пальцем, упоминая в третьем лице. — Который Первую Кавалерийскую возрождает, долги семьи впервые за историю оплатил и Шереметьевым укорот дал? Да! Ты ненамного старше меня, если что, и сама с ним давно живёшь.
— Димка сто золотых в месяц родному деду на пансион жалует, — ни к кому не обращаясь, вроде как походя изрекает быстро сориентировавшийся Трофим Степанович. — Слово дал.
Молодец, чё. На его месте лично я бы, в неглиже ниже пояса, столь хладнокровно бесед вести не смог бы, пожалуй.
Ещё и на виду многомиллионного города.
— А каковы более глубокие причины твоего согласия? — в Насте, похоже, профессиональный политик берёт вверх над взбалмошной женской ипостасью. — Ты же не дворянка, кстати?
— Дворянка, но безземельная, — возражает симпатичная в принципе девчонка лет двадцати с небольшим. Вот это пенсионеру свезло на ровном месте. — Причины: о происшествии город уже знает, до столицы тоже донесётся. Я после случившегося хоть за кого-нибудь замуж выйти смогу? — Она насмешливо сверлит взглядом более высокую княгиню.
— Хм.
— Если же попаду в законные жёны, пусть даже младшие да по чужому канону, потом всегда можно же развестись, — достаточно логично поясняет оперативно соображающая Ирина. — После этого вся репутация очищена.
— Двойного дна нет. Говорит, что думает, — Мадина, не дожидаясь вопросов, подтверждает свой вердикт магией, хмуро глядя на Анастасию.
— Согласна, — вслед за ней плазму с ладони повторяет и Елена. — Кстати, я тоже Михайлова, — дружелюбно обращается она к пострадавшей.
Кажется, пот со лба можно вытереть да с импровизированной площади убраться куда-нибудь в более укромное место.
Последнее предлагаю вслух.
Елена Станиславовна Михайлова (по отцу), герцогиня Камберлендская. Титул ожидает подтверждения от иностранной канцелярии.
— Посылай подтверждение, что задача решена. — Ржевский смотрел на единственного выжившего диверсанта тяжёлым взглядом.
— Вы же меня на виду у всех через два внутренних двора протащили? — попытался вилять мутный тип, которому чиновница Престола Эмирата оказала весьма квалифицированную медицинскую помощь. — Устройство, стало быть, не сработало. Какое может быть подтверждение?
— Так мы с тобой внутри здания скрылись, — не дал себя обмануть потомок гусара, останавливая жестом вскинувшуюся супругу-менталистку. — Может, ты тут со всеми разделался тем, что под руку попало.