С 3

Живцов Николай

– Отлично, - Болотов одобрил, что я сам его заполнил. – Пять тысяч?! – воскликнул он возмущенно, когда увидел сумму. – Он что совсем охренел? Теперь понятно, чего ты на него так взъелся, - ухмыльнулся следователь.
– Давай зови понятых, будем придавать документу официальность.

– Оформить надо, но пока ход делу давать нельзя, - пришлось разъяснить еще один момент, а то судя по реакции Болотова, тот всерьез настроился дать бой потерявшему совесть взяточнику.

– Многоходовку значит замыслили, - впился

он в меня своим проницательным взглядом.

Когда я вышел на улицу, понятые уже меня дожидались. Их нашел Мамонтов, который остался ждать меня возле машины.

– Игнат Савельевич, - обратился я к следователю, когда первый этап подготовки был закончен, понятые с выписанными им справками о том, что не прогуливали работу, а выполняли свой гражданский долг, ушли, оставив нас в кабинете вдвоем.
– Вы можете узнать с кем из ваших коллег Ситников приятельствует? Надо бы этого человека нейтрализовать, а то еще в пику вам оформит мне дачу взятки, - пояснил я причину своего любопытства.

Болотов ржал долго, стуча ладонями по столу и тыча в меня пальцем. Я терпеливо ждал, глаз не закатывал, устало не вздыхал, и, наконец, тот выдохся.

– Представил, как мы все встретимся, - просипел он, утирая глаза от слез.

Я тоже улыбнулся, ведь совсем недавно сам представлял туже самую сцену.

– Вот чтобы этого не произошло, надо подстраховаться, - заметил я.

– Надеюсь, ты не задумал пристрелить нашего следователя? – с трудом удержался от повторного приступа смеха Болотов.

– Начальство запретило выдавать мне оружие вне дежурства, - успокоил я его.

Болотов хрюкнул, но быстро взял себя в руки.

– Примерно знаю, кто это. Давай так, я кое-что еще уточню и наберу тебе сегодня, - пообещал он мне напоследок.

Когда мы с Мамонтовым на нашей, горчичного цвета копейке вернулись в Отдел, возле крыльца курил, морщась от головной боли при каждой затяжке, Войченко. Вид он имел смурной и зеленоватый от похмелья.

– Ну что, герой-любовник, вздыхаешь о подружках? – не упустил возможность поддеть его Мамонтов.

– Да идите вы в пень, - отмахнулся от нас Денис, но более заковыристый маршрут предлагать воздержался. Как-никак я из-за него встрял в противостояние с Курбановым.

Но свою обиду Войченко демонстрировать нам продолжил. Его послушать, так все мы предатели. Причем дважды. Сперва оставили одного с голодными бабами, а затем совершенно по подлому увезли его от них.

Почему Войченко остался с ними в одиночестве, понять никто из нас так и не смог. Все же нетипичная сложилась ситуация. Ну ладно Сорокин, он женат. Но почему отказались от более близкого знакомства с дамами все остальные, так и осталось за покровом тайны. Как заявила, подслушавшая наш разговор, Журбина «Пить меньше надо!»

Раз Войченко развлекался один, без нашей помощи, то и последствия своего загула ему пришлось разгребать в одиночестве. Вернее, первый удар последствий. Ирочка с ним не разговаривала. Мы его ей не закладывали, но девушка как-то сама догадалась, что дело нечисто, а может и Журбина ее просветила. Правда, это была меньшая из проблем. С Курбановым все оказалось намного сложнее. Тот рвал и метал, грозился уволить прогульщика по статье. Еще я, желая спасти коллегу, влез со своими претензиями о зажатых руководством отгулах после дежурств. В общем, и мне досталось. Мне даже больше. Поскольку посмел перечить и завуалированно угрожать начальству. Есть подозрения, что Курбанов мне это еще припомнит.

Но конкретно сейчас было не до мстительного майора. Всю обратную дорогу от прокуратуры меня занимала мысль, как бы половчее нейтрализовать напарника Ситникова. Проблема в том, что мы с Мамонтовым будем заняты непосредственным участием в акции. Получалось, нужен кто-то третий, который возьмет на себя пока еще безымянного следователя прокуратуры. Вот только это скользкое дело любому не поручишь. Нужна хотя какая-то степень доверия к человеку. На примете был только Скворцов.

– Чего звал? – Вадик заглянул в мой кабинет.

– Заходи, поговорить надо, - дождавшись, когда он перешагнет порог, я запер дверь. – Чай, кофе, минералка? – в шкафу хранилось пара бутылок «Нарзана». Одну из них я продемонстрировал гостю.

– Ладно, плесни, - озадаченный моим гостеприимством, без особого энтузиазма согласился Скворцов.

– Или коньяк? – из-за вялого отклика пришлось разнообразить предложение.

– Не сегодня. Дела еще есть, - печально вздохнул Скворцов.

Чтобы подсластить его вынужденный отказ, я вынул из ящика стола «Аленку».

– Давай, колись, - поторопил он меня, даже не подумав отказываться от шоколада.

– Как ты относишься к взяточникам? – покладисто приступил я к делу.

– Это тебе в ОБХСС надо, а не в уголовный розыск, - услышав вопрос, Скворцов расслабился.

– А если взяточник из ОБХСС, тогда куда? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Э-э, - завис инспектор УГРО. Проглотил дольку шоколада, запил «Нарзаном», вытер губы тыльной стороной ладони и предложил вариант. – В прокуратуру.

– Они тоже замешаны, - безжалостно отверг я и его.

– Ты это сейчас серьезно? – подобрался Вадик, забыв об угощении.

– Вполне, - кивнул я. – У меня вымогает взятку инспектор ОБХСС, и его в этом деле поддерживает следователь городской прокуратуры.

– Вымогает взятку? У тебя? А что ты сделал? – выпучил на меня глаза Скворцов. У него даже волосы на макушке приподнялись от удивления.

Вновь пришлось рассказывать историю про спекулянта и зарвавшегося бэхээсника, а также предъявлять в качестве подтверждения моих слов пуховик.