С 4
Шрифт:
— Настолько, что российский царь одобрил модернизацию и русские бояре сейчас активно этим занимаются, — ответил Борис.
С одной стороны, вроде как мичман. Но с другой владелец корабля и груза. Так что, как ни крути, а дело иметь все же нужно с ним. К тому же, ситуация такова, что президент непризнанной республики был готов принимать лично каждого контрабандиста.
— И сколько вы можете поставить винтовок и патронов? — поинтересовался де Кастро.
— В России ждут нашего сигнала. Как только мы дадим отмашку,
— Телеграфное сообщение с нами прервано.
— У нас есть соответствующие артефакты. Так что, связаться не составит труда. Затем мы встретим судно в дне пути отсюда, перегрузим оружие на «Разбойника» и доставим в Карлос. При условии скоординированных действий, это не составит труда.
— И сколько вы хотите получить за эту партию?
— Если в пересчете на рубли, то четыреста тысяч за винтовки и шестьсот за патроны.
— Сорок рублей за винтовку бывшую в употреблении? — вздернул бровь де Кастро.
— Ну, если бы они были новыми, то и цена у них была бы выше. К тому же, это магазинные винтовки. И смею вас заверить, весьма надежные. Но если вас не устраивает… — Борис слегка развел руками, мол, насильно мил не будешь.
— Миллион?
— Да, — просто ответил Борис.
Увы, но из этой огромной суммы чистая прибыль его и Москаленко составит только двести тысяч. Приемная мать организует закупку винтовок и боеприпасов, переделку берданок, Борис же реализует. Так что, пятьдесят, на пятьдесят. Радует одно. Эта цифра фиксированная.
— Но республика может расплатиться и каучуком. Скажем, триста тонн за эту партию.
— В пересчете на рубли это составит полтора миллиона, — без труда ориентируясь в курсах валют, произнес президент.
— Именно. Только не забывайте, что нам его еще нужно и вывезти отсюда. Как и то, что вам его попросту некуда девать. Впрочем, последнее слово за вами.
— Ни один контрабандист не выставляет столь грабительских условий.
— И сколько они готовы поставить вам оружия? — возразил Борис.
— А если я попросту реквизирую ваш груз, с выдачей обязательств с последующим расчетом после войны? — вздернув бровь, полюбопытствовал де Кастро.
— Вы можете так поступить, — согласно кивнув, произнес Измайлов. — Но данный шаг был бы весьма недальновидным. Во-первых, вы сэкономите один раз. А между тем, уже через два месяца могли бы получить куда более значимую партию, как винтовок, так и патронов. А вы в них нуждаетесь. К тому же, лишитесь союзника.
— Вы посланец русского царя?
— Разумеется нет. Я имел ввиду себя.
— А у вас раздутое самомнение, молодой человек.
— Отчего же, господин президент. Вы что-нибудь слышали о капере на службе испанской короны, который приструнил американских каперов в водах Альборана?
— Разумеется. Хотите сказать, вы и есть тот самый знаменитый Гвоздь? — проявил информированность хозяин кабинета.
— Не
— В любом случае, это ничего не решает. У нас сейчас нет проблем с каперами. С тех пор как нас потеснили и фактически блокировали в пределах графства Кастро, каперы остались без поживы и предпочли оставить службу у Педро Второго.
— А есть принципиальная разница между кораблями императорского флота и каперскими? Как по мне, то никакой. Вопрос только в том, договоримся ли мы о цене, — пожав плечами произнес Борис.
— Даже так. И каковы ваши условия?
— За каждый потопленный вражеский корабль вы выплачиваете премию в размере десятой части от его номинальной стоимости в фунтах или рублях. Либо каучуком, но уже седьмую часть. За захваченный корабль, четвертая и третья часть соответственно. Пленных мы передаем вам, но предварительно избавляем их от избыточного и свободного опыта. Все артефакты, модификаторы и денежные средства являются нашими законными трофеями.
— Я должен подумать.
— Разумеется, господин президент. А пока, позвольте мне откланяться.
Они покинули рабочий кабинет де Кастро, и направились на выход. Рыченков продолжал хранить молчание, пока они не оказались на улице. Но тут уж он не сдержался.
— Борька, ты чего это удумал, йакорь тебе в седалище.
— Решил немного подзаработать.
— Здесь? Одно дело поставить им винтовки и патроны. И совсем другое, наниматься на службу.
— Хочешь сказать, государь это не одобрит?
— Капитанам Добровольного флота не возбраняется наниматься на службу, если это не противоречит интересам царства, и не нарушает прямого запрета государя.
— Значит, мы в своем праве, — легкомысленно пожал плечами Борис.
— Ты не слышишь? Они проигравшая сторона. И в случае пленения, тебя будут судить как бунтовщика. Копейка против ста рублей, что это будет повешение до окончательной смерти.
— Дорофей Тарасович. Неужели ты и впрямь решил, что я вот так рискую только ради того, чтобы заработать на поставках винтовок? Тот, кого зажали в угол готов заплатить много больше того, чьи дела не походят на катастрофу. И уж тем более, если расплачиваться придется товаром, который, по сути своей, чемодан без ручки — нести тяжело, а бросить жалко.
— И что ты удумал?
— Я с командой и минным катером остаемся здесь. Ты отправишься в Соединенные Архипелаги Америки. Сбросишь каучук. Прикупишь припасов и обратно. Пока то, да се, подойдет и корабль из России. Это выгодная сделка, уж поверь мне. Да мы тут озолотимся. Причем не только по деньгам, но и опыта наберем в достатке. Ну чего ты на меня глядишь, Дорофей Тарасович? Предлагаешь забиться в дальний уголок и трястись при каждом шорохе?
— Не предлагаю. Но и кликать беду, дело дурное.