С человеком на борту
Шрифт:
И когда смотришь на космонавта в предстартовые недели и дни, видишь его бодрым, собранным, подтянутым, не проявляющим ни малейших признаков моральной вымотанности, как говорится, по всем статьям готовым к бою, — всегда думаешь не только о трудной и небезопасной работе, которая ему предстоит, но и о том психологически очень нелёгком испытании — испытании ожиданием, — которое осталось у него за плечами. И каждый раз хочется сказать: «Молодец! Уже сейчас, ещё не поднявшись в лифте ферм обслуживания к входному люку ожидающего тебя космического корабля, ещё не став после короткого сообщения по радио сразу известным миру, уже сейчас
Что же помогает будущим космонавтам не терять бодрости духа в долгие годы ожидания? Что вообще создаёт ту здоровую, оптимистическую атмосферу, которая господствует и в космических конструкторских бюро, и в Центре подготовки космонавтов, и на космодроме?
Конечно, многое: и сознание общественной значимости дела, которым они занимаются, и очевидная престижность этого дела в глазах большинства современников, и непрерывное проникновение в новые, интересные научно-технические проблемы, и столь же непрерывное общение с интересными, значительными, крупными как по профессиональному, так и по нравственному счёту личностями, и работа — текущая, достаточно напряжённая, которой исправно (и, я думаю, намеренно) нагружаются все участники предстоящих — в близком ли, в отдалённом ли будущем — полётов. Так что, как ни характеризовать годы, проведённые космонавтами перед стартом, просто тоскливыми их не назовёшь никак.
Но из многих примет, обязательных для морально здорового коллектива (как, впрочем, и для нормальной здоровой личности), хочется назвать одну, в полной мере присущую и нашим космонавтам, и инженерам космических «фирм», и персоналу космодрома, — развитое чувство юмора.
Свидетельств тому — бесчисленное множество.
Вспомним хотя бы авторитетное заключение психолога Ф.Д. Горбова перед стартом первого «Востока»: «Старший лейтенант Гагарин сохраняет присущее ему чувство юмора. Охотно шутит, а также воспринимает шутки окружающих…»
В таком же духе и дальше.
…Беляев после полёта на встрече с коллективом одного из космических КБ отвечает на вопрос о том, как он оценивает специально сделанную для экипажа «Восхода-2» обувь: «Очень хорошая обувь! Оказалась как нельзя более кстати. Мы её сразу после выхода на орбиту сняли и складывали в неё отснятые кассеты».
…Леонова просят высказать своё мнение о том, абсолютно ли исключена в космическом полёте опасность столкновения с другими спутниками. Отвечает: «Опасность столкновения не может быть абсолютно исключена, если в космическом пространстве в данный момент находится более одного спутника».
…Филипченко, ориентируя корабль «Союз-16» над пустынями Африки, замечает, что поверхность земли однотонная, трудно определить направление её «бега». Сидящий в Центре управления Шаталов тут же по радио обещает заявить по этому поводу решительный протест африканцам, а если это не поможет — поручить Леонову, как признанному космическому художнику, взять краски и разрисовать африканские пустыни в самые яркие и контрастные цвета.
…Губарев и Гречко, состыковавшись на своём «Союзе-17» с орбитальной станцией «Салют-4», которую им предстояло «оживить» и пустить в нормальную эксплуатацию (вот так незаметно мы начинаем называть эксплуатацию космических объектов нормальной), открывают люк, входят — нет, скорее вплывают, поскольку дело происходит в невесомости, — в станцию и обнаруживают бросающийся в глаза плакат: «При входе в дом вытирайте ноги» — весёлый привет от друзей, монтировавших и запускавших «Салют-4».
…На космическом корабле «Союз-19», которому предстояла совместная работа с «Аполлоном», не заладилась работа телевизионной системы. Вышел из строя коммутационный блок. С земли на борт корабля дали рекомендации — как действовать. И Леонов с Кубасовым взялись за починку — и починили! После чего в первом же радиоразговоре с уверенностью бывалых мастеров системы бытового обслуживания предложили: «Если вам нужно что-нибудь отремонтировать, несите к нам».
…Жолобов, получив на борту космического корабля «Союз-21» приветственную радиограмму от друзей, благодарит, но просит в следующий раз прислать… денежный перевод.
…Елисееву, выполнявшему во время совместного эксперимента «Союз — Аполлон» обязанности руководителя полёта от советской стороны, журналисты на итоговой встрече в пресс-центре заметили, что в какое бы время ни проводился телевизионный репортаж из Центра управления, руководитель полёта неизменно был на своём рабочем месте: «Спали ли вы вообще в эти дни?» На что последовал мгновенный — без секундной паузы — ответ: «Спал. В Центр управления приходил только на время телерепортажей».
…Ляхов и Рюмин, летая на «Салюте-6», обнаружили, что вода в Атлантическом океане как бы вспухла в виде длинного — километров этак на сто — вала. Доложили в Центр управления полётом. Находившийся на связи Гречко деловито спрашивает:
— Как расположен вал: в широтном или меридиальном направлении?
— В широтном.
— Так это, наверное, экватор.
…В той же экспедиции у Ляхова пропали часы. В невесомости этому случиться недолго. Искал он их, искал. Сначала в легкодоступных местах, потом в более труднодоступных. Полез с отвёрткой за панель спального мешка. Часов там не нашёл, но вместо них обнаружил надпись: «Чудак! Я уже здесь искал». Это несколькими месяцами раньше Иванченков тоже что-то потерял на станции, тоже полез за панель спального мешка и подумал, что такая ситуация обязательно повторится.
…На очередной пресс-конференции «Космос — Земля» — появилось в практике космических полётов, как мы видим, и такое — журналисты спросили Рюмина (это была для него уже вторая многомесячная космическая экспедиция), не встречался ли он в космосе с неопознанными летающими объектами — пресловутыми «тарелочками». Рюмин сначала добросовестно ответил, что, мол, нет, не встречался, а потом добавил, что надежды на такую встречу не теряет — потому и летает так долго.
Примеры подобного рода можно было бы продолжить до бесконечности.
А вообще-то, я думаю, большой успех у читателей имела бы книга — назовём её условно «Космодромиадой», — в которой было бы собрано лучшее из космического и околокосмического фольклора. Читать такую книгу было бы не только весело (хотя могу поручиться: очень весело!) — она показала бы людей, овладевающих космическим пространством, ещё с одной, далеко не последней в жизни человеческой стороны.
Комментировать проявления космического юмора — как, впрочем, всякого юмора — дело невозможное, да и бесполезное. Хочу заметить лишь одно обстоятельство: большая часть приведённых мною сейчас весёлых шуток (в основном уже обнародованных в многочисленных газетных репортажах) относится к последнему времени — связана с космическими полётами семидесятых—восьмидесятых годов.