С черного хода
Шрифт:
Да, млять… я не шучу…
К вечеру того же дня, мы с Пашкой, уже куковали в разных камерах – причем, я даже не уверен, что это официальное СИЗО…
М-да… И сказать нечего – одна нецензурщина в голову лезет…
Глава 27
– Полюбопытствуйте Александр Георгиевич… – высокий худой лейтенант МГБ, жестом фокусника извлек из папки несколько листочков бумаги и положил передо мной на стол.
– Успею, лучше озвучьте, так сказать, в сокращенном варианте.
– Извольте… – следователь пожал плечами. –
– Ага… покайся – зачтется… – я состроил максимально наглую рожу из всех имеющихся в своем репертуаре. – Лейтенант… В мое личное дело заглянуть было слабо? Все ж, в одной конторе служим.
– Служили… служили Александр Георгиевич… – лейтенант поправил очки в золотой оправе и с легким вздохом взял в руки лист бумаги. – Я смотрю, вы совсем не понимаете своего положения. Ну… да и ладно. Значится приступим…
Лейтенант сделал довольно продолжительную паузу, как бы давая время мне наконец одуматься.
Вот жалко мне его… Такой с виду образцово показательный чистюля. Аккуратненький пробор – волосок в волосочек, очечки, румянец. Даже порядочный в чем-то. Благостно беседовал, нее вызывал вертухаев с дубинами. По– хорошему хочет достучаться…
Как бы, с первого взгляда может показаться, что жалеть надо все-таки меня. Все же, в застенках МГБ томлюсь, под такой вполне реальной расстрельной статьей. Вменяют шпионаж, измену Родине и все сопутствующее. Впечатляет, да? Как там говорят? Разительная метаморфоза? Ага… От героя до предателя один шаг… Сука… как и не переносился никуда…
– Ваш сообщник Павел Евграфович Синицын во всем чистосердечно сознался… – следак выдал данный факт с легким драматическим трагизмом в голосе.
– И в чем интересно?
Ответить мне он не успел. С лязгом громыхнула дверь допросной и в комнату стремительно вошла парочка моих недавних знакомых. Те самые Резунов и Калугинский
– Результат? – проскрипел Калугинский, обращаясь к лейтенанту.
– Ну… – Немного смешался очкарик. – Мы еще работаем…
– Плохо работаете… – отчеканил Резунов. – Покиньте кабинет лейтенант.
– Но!.. – Мой следователь попытался возмутится, но под жесткими взглядами быстро сник и прихватив портфельчик, скрылся за дверью.
Ну наконец. Надоели мне эти казематы. Сколько можно тянуть… Я даже обрадовался. Правда и немного огорчился. Все же именно меня сейчас будут отоваривать по почкам и иным органам. С очень большой вероятностью…
– Ну что контрик!.. – Резунов торжественно похлопал короткой и толстой резиновой дубинкой по ладони. – Будем рожать?
Мне как-то очень внезапно захотелось дать ему в морду. Наотмашь, так чтобы юшкой морда поросячья умылась. И дам… но чуть позже…
– Оставь ты эти штучки Денис… – поморщился Калугинский. – Сейчас, я попробую определить господину Ротмистрову, его личные приоритеты, а потом уже… Словом, все будет зависеть от результата.
– Да я, как бы и не против… – Глаза сами по себе скосились на Резунова с его дубинкой. – Только давайте господа хренью маяться не будем. Шпионаж и прочую мутатень тулить мне не следует. Право дело, взрослые же все люди… Что надо– то?
Резунов довольно осклабился:
– Это у же похоже на деловой разговор…
– А какой же еще… – перебил я его. – Только сразу озвучьте итоговый результат для меня.
– Результат?… – Калугинский слегка задумался. – Конечно рано пока про итоги… но могу обнадежить. Жизнь вам мы сохраним… возможно даже работу и должность. Устраивает? Хотя о чем это я?.. Выхода у вас Александр Георгиевич другого нет.
– Ой ли?..
– Именно так… – Калугин откинулся на спинку стула и взял со стола лист бумаги. – Значится что тут у нас? Ага… майор Ротмистров при обнаружении противника всячески саботировал его захват. Проявил преступную бездеятельность и некомпетентность. Даже угрожал расправой прапорщику Синицыну… Так… А вот еще… После захвата главаря диверсантов, имел приватную беседу с ним, а потом отпустил преступника, мотивируя загадочными оперативными обстоятельствами… Так что за оперативные обстоятельства?
– Кто этот бред сочинял? – Я чуть не прыснул со смеха.
Ну право дело, в наше время народец поизобретательней был.
– Бред – не бред, но на пятнарик потянет. Мы конечно обвинение еще подработаем. Сейчас оно, да… слабовато конечно, но будет в ажуре. А если появятся отягчающие обстоятельства, то и на вышак. Вы же не сомневаетесь, что они появятся? – Калугинский окинул меня всепрощающим взглядом.
– Уже появились, – реготнул Резунов. – Ты Ротмистров особо не лыбся. Судить тебя будет военная коллегия. А у них с предателями разговор короткий. К тому же, будь уверен – после вдумчивого разговора, ты и не такой бред подпишешь. Ассортимент убедительных аргументов у нас просто огромный. А то, вообще, никакого суда не будет. Разберемся по семейному, тихо и спокойно… Удавим и все…
– Ладно, насмешили господа… давайте по честному. Что вам на самом деле надо?
– Может стоит над ним поработать? – Резунов с сомнением ухмыльнулся. – Мои архаровцы совсем застоялись. Ей богу, клиент к работе не готов.
– Успеется. – Калугинский продолжил играть доброго следователя. – Александр Георгиевич, надеюсь вы не станете отрицать тот факт, что вы перед началом бури успели радировать о том, что получены от оставшегося в живых диверсанта очень важные сведения, проливающие свет на организатора нападения и его пособников среди наших?
– Я радировал? Не понимаю о чем вы? Связи не было. Да и зачем мне скрывать от вас такой факт?
– Так… я вижу клиент действительно не готов к сотрудничеству… – горько вздохнул Калугинский. – Зови своих мозголомов…
– Это завсегда пожалуйста. – Резунов довольно потер руки.
– Стойте… – я изобразил волнение.
Ну… насколько получилось. Всегда думал что лицедей из меня неважнецкий.
– Да не– е… – огорченно протянул Резунов. – Я так не играю. Сначала внушение – потом разговор. Я этих субчиков как облупленных знаю.