С чистого листа 1
Шрифт:
– Можно мне пива?
Она улыбнулась в ответ.
– Просто веди себя прилично! – девушка встала и принесла мне холодного пива из холодильника. Я лишь улыбнулся в ответ и никто, даже её родители, ни слова не сказали о ситуации с Марком.
Вместо этого Гарриет спросила у меня что я изучаю.
– Математика, Мэм!
– А дальше что? – спросил Большой Боб, – Станешь учителем?
Он не был груб, просто понятия не имел чем занимаются выпускники колледжей, когда его покидают. Единственное занятие для ученого, которое он мог придумать – это работа учителем в школе.
Я удивленно спросил
– Ты им не говорила?
– Повода не было, – ответила она, – пожав плечами.
Я оглянулся на её родителей.
– Простите, я думал, что вы уже знаете. Я стану солдатом. Я на военной стипендии.
– Солдатом? – взвыли её родители. Стоило этого ожидать.
Семья Лефлёр была самой большой кучкой уклонистов от призыва когда-либо собранной в одном месте. Если бы был ген, отвечающий за службу, то у них бы его не доставало. Однако только мысль о вступлении в армию, и не только по призыву, но еще и добровольно, была им чужда. Это, кстати, создавало определенную долю вражды между нашими семьями, хотя, по большому счету отношение к армии – всего лишь одно из множества различий.
Комната разорвалась вопросами.
Единственные солдаты, с которыми у этих людей было что-то общее были призывниками из Форта Драм, они иногда приходили и покупали трейлеры. Родители Мэрилин распереживались от того, что их дочь собиралась жениться на ком-то, кто был достаточно туп, чтобы идти в армию, но сказать мне это в лицо они не могли. Её братья, однако, нашли это интересным, если не странным. Гена службы не было ни у них, ни у их детей. Из всех внуков, только Паркер служил.
– Ты идешь в армию? – повторил Большой Боб таким тоном будто спрашивал "Ты станешь педофилом?"
– Да, сэр. Я на стипендии ПОЗ, они платят мне за колледж, а мне нужно будет четыре года отслужить в качестве офицера.
Он глянул на Гарриет с определенной долей испуга, а затем пожал плечами.
– В Армии нужны математики?
Настала моя очередь пожимать плечами.
– Понятия не имею, сэр. Я намерен пойти в пехоту. Хотелось бы в вооруженные силы, но пехота или танки тоже подойдут.
Они смотрели на меня и искренне не веря и полностья игнорируя Мэрилин.
Её чувства на этот счет были чуть более сложны. Во множестве смыслов она ненавидела армию, со своим идеалистическим мировоззрением. "Драки ничего не решают" и всё такое. С другой же стороны, она была очень горда, когда наш сын пошел служить, понимая какая это жертва и тяжкий труд. В этот раз, она была точно так же горда за меня. Когда я почувствовал, что она берет меня за руку, то понял, что это всё чего-то да стоит.
Теперь уже заговорила Гарриет.
– Но это ведь опасно. Тебя могут убить!
– Да, мэм. У меня был двоюродный брат, которого убили во Вьетнаме, в 68-ом по-моему. Еще парочка моих предков погибла во время Гражданской Войны.
Габриель выскочил и спросил:
– С какой стороны?
Я улыбнулся и схватил второй кусок пиццы.
– С обеих. Один умер в Шанселорсвилле, а второй в Геттисбурге. Но я не могу сказать точно с какой стороны кто был. Только знаю, что мы играли и за тех, и за тех.
– А кто из них твой прямой?
– Ни один. У них был третий брат, что слишком молод для службы. Он остался дома и работал на ферме. Почти вся моя семья служила.
– Да ты издеваешься! – раздался удивленный выкрик Большого Боба.
– Все вы? – спросил Люк.
Он был подростком и его такое приводило в восторг.
Я кивнул и пережевал свою пиццу. После чего рассказал им историю своей семьи.
– Мэрилин видела некоторых из них, когда гостевала у меня. У нас есть стена с фотографиями тех, кто служил. Мой пра-пра-нувыпоняли приехал из Англии в 1750-ом, купил землю и стал фермером в Мэриленде.
– 1750? А на какой стороне он был во время революции? – перебил меня Мэттью.
– Ни на какой. Он был фермером и решил держаться от всей этой темы подальше. Но у него была куча детишек, все считали себя американцами. Младший вступил в Мэрилендское ополчение, затем участвовал в войне 1812-го, и с тех пор все служили.
– Да ну?
– Его младший сын воевал в Мексиканской Войне, где ему отстрелили ногу, вот он и отправился на ферму. У него было три сына, два погибли во время гражданской войны, у третьего было еще несколько сыновей. Все следующие поколения парни становились морскими пехотинцами. Мой прапрадед воевал при битве на Манила Бэй. После него мой прадед воевал в Франции во время первой мировой. Затем мой отец, вторая мировая. Теперь моя очередь.
Гарриет и Большой Боб просто уставились друг на друга. Я уверен, что Мэрилин придется много чего выслушать после моего ухода.
– Мы тоже в ПОЗ! – выпалили Люк, указывая на себя и Джона.
Я глянул на них.
– Правда? Разве вы не слишком молоды для этого?
– Мы в ПОЗ!
Я любопытно глянул на него и Джон добавил:
– В ПОЗ для юниоров.
Я помню, что у них и правда была такая программа, хоть и не мог понять зачем. Дети записывались туда просто чтобы не ходить на физкультуру. Им приходилось надевать форму и проводить балл для выпускников.
– ПОЗ для юниоров? Это еще что?
Я дал им слово.
Мэттью и Марк не вступили туда, в отличии от Люка, Джона и Габриэля. Это был самый близкий к армии акт службы в рамках этой семьи. Наконец-то я спросил.
– А что, если вы уйдете?
– Придется ходить на физкультуру. А что? – спросил Люк.
Я ухмыльнулся ему в ответ.
– Если я уйду, то мне вручат винтовку и отправят за океан рядовым. Вот такая вот разница.
После ужина все вышли в гостиную, где дети включили телевизор. Старшие парни ушли, а родители Мэрилин упали в кресла. Я уселся на диван, с девушкой, что прижалась к моему боку. Я прошептал ей на ухо:
– Похоже твои предки не очень рады тому, что я солдат.
– Это довольно необычно для нашей семьи. Никто никогда не служил, по крайней мере из того, что я знаю.
– Кучка уклонистов!
Она ударила меня локтем в бок. Я посмеялся и прошептал.
– Не говори им, что я сбежал из дому в шестнадцать или что я не католик. Это их с ума сведет.
Она мне улыбнулась.
– Поверь, как только они об этом узнают, то меня тут же сожгут на костре! – она еще раз хихикнула и мы обсудили различия в нашей семье. Несмотря на это, Лефлёр были хорошими людьми, и по мере течения моей жизни я предпочитал проводить больше времени с ними, чем с собственной семьей.