С чистого листа 1

Лоусон Ролли

Я не понимал, насколько же всё было хуже с Хэмильтоном в этот раз, чем в предыдущий. Он всегда был проблемным и ненавидел меня, но в этот раз всё было куда хуже. Я помню, как думал, что это всё потому, что он младше, и ему приходилось повторять всё за мной, те же учителя, тот же автобус. Все хотели видеть в нем второго меня. Думал, что это его злило, но спустя какое-то время, понял, что это была одна из самых нарциссических мыслей, что ко мне приходила.

Похоже, что чем успешнее я становился, тем больше он меня ненавидел.

Чем

больше я об этом думал, тем больше понимал, что прав. Единственное что отличалось – был я сам. Мама, папа и Сьюзи оставались такими же, но моё поведение изменилось. В первый раз я постоянно с ним дрался, но не представлял угрозы для его самооценки. Теперь я не бил его, не важно насколько сильно он меня провоцировал. Хуже всего было то, что я учился успешнее, чем он в школе. В первый раз Хэм мог хвастаться тем, что он умнее, хоть у меня и была более активная социальная жизнь. Теперь же к нему относились строже(меня больше не били), и у меня появились привилегии(машина например) задолго до него.

Другие тоже начали это замечать. В мой первый раз, Хэмильтон участвовал в научной выставке, когда я перешел в старшую школу. Он не выиграл, как и я. В этом же году Хэм громко отказался даже участвовать. Еще он огрызался любому учителю, кто сравнивал нас, чем зарабатывал отстранения и задержания, чего раньше не случалось.

Я спал в зале еще несколько ночей и спокойно пережил Благодарение. Слишком много глаз следили за ним, чтобы тот смог что-то предпринять. Но всё-таким братец смог выставить себя задницей на празднике. Нане было плохо и она осталась в своей комнате. Что оставило за столом моих родителей, Тётю Пэг, Дядю Джека, Тётю Нэн и Дядю Фреда, а еще дедушку. Будучи старшим из внуков, меня повысили до стола для взрослых. Хэм тут же взорвался и начал требовать, чтобы ему тоже разрешили там сидеть. В итоге его отправили в свою комнату без ужина.

Всё полетело к чертям в пятницу. У всех был выходной. Мама с Папой взяли отгул, а в школе были каникулы. Мать с тётей пошли по магазинам, а затем вернулись домой. Всё было довольно тихо до ужина. В пятницу от еды уже оставались лишь остатки, но пир всегда готовили таким большим, что хватало еще не на один раз, что позволяло мне набрать себе побольше устричной пасты. Я не жаловался.

Около шести зазвенел звонок. Я сидел в гостиной с мамой. Она подошла к двери и увидела за ней копа штата Мэриленд.

– Здравствуйте, – сказала она, недоумевая, что полицейский забыл у нашей двери.

– Здесь живет Карлинг Бакмен? – спросил он.

Мама глянула на меня с видом "Что ты в этот раз натворил?", но ничего не сказала. В конце концов, я весь день провел с папой. Я вышел вперед.

– Карл Бакмен это я, проходите.

Полицейский зашел внутрь.

– Мистер Бакмен, вы владелец желтого Ford Galaxie припаркованного вон там? – он указал на машину.

Это была моя машина, припаркованная за маминой. Папа ставил свою за углом.

– Хм, да,

это моя машина. А что не так, офицер? – всегда будь вежлив с огромными мужиками со стволами, таков мой девиз!

– Мистер Бакмен, несколько минут назад я патрулировал район и заметил, как кто-то пытается что-то сделать с вашей машиной. Я направил фонарик и злоумышленник сбежал, но кое-что обронил. Мне кажется кто-то пытался испортить вашу машину.

Он схватил воронку и пластиковый стаканчик для замеров. Стаканчик был почти пуст, но я, намочив палец, дотянулся до кристаллов на дне, а затем до своего языка. Сахар!

– Кто-то пытался насыпать сахар мне в бензобак! – заявил я.

– Вы знаете кто это мог бы быть?

Я словно отключился.

К этому времени пришел отец и мама вкратце обрисовала ему проблему. Затем я еще раз взглянул на воронку и стаканчик и обернулся.

– Где Хэмильтон?

– Что? – спросил отец. Мама просто выглядела шокированной.

– Кто такой Хэмильтон? – спросил полицейский.

Я решил какое-то время не обращать на него внимание и указал родителям на предметы, что тот мне дал.

– Это один из наших стаканчиков для мерок и наша кухонная воронка. Где Хэмильтон? – тишина оглушала.

Мама искренне пыталась отрицать произошедшее, говорила, что это невозможно, а папа лишь смотрел на воронку и стаканчик для мер. Полицейский еще раз спросил кто такой Хэмильтон, только в этот раз более требующим тоном.

– Хэмильтон – это мой младший брат.

Я подобрал со стола фото семьи.

– Вы видели этого человека? – спросил я, указывая на брата.

Мама попыталась убрать фото прочь, но папа встал на её пути. Полицейский, на нашивке которого было написано Джонсон, признался, что не может сказать наверняка, так как на преступнике была надета зимняя куртка.

– Зеленая с желтым? – спросил я.

– Вероятно.

– Безумие! Офицер, вы ошибаетесь. Я попрошу вас уйти! – прервала его моя мать.

Папа стал между матерью и остальными. Она невнятно что-то кудахтала, а я говорил офицеру Джонсону, что хочу, чтобы преступника нашли и наказали. И тут внезапно раскрылась дверь. Гений преступного мира вернулся и даже не удосужился проверить были ли рядом копы.

Мама выскочила из папиных рук и побежала к лестнице.

– Хэмильтон, в свою комнату, быстро!

– Ну уж нет!

Отец ринулся вниз по лестнице и затащил братца, все еще одетого в свою зелено-желтую зимнюю куртку.

Мама визжала, чтобы коп ушел, но тот лишь встал и сказал "Я видел его". На этом моменте мама зарыдала, а брат описался. На штанах появилось пятно и стало спускаться вниз по ноге. Отец был отвращен ими обоими, и разослал всех по комнатам. Он вернулся в гостиную и скрестил руки, в ожидании того, что кто-нибудь откроет рот.

Полицейский глянул на меня.

– Офицер, позвольте задать вам пару вопросов. Вы будете писать рапорт об этом?