С чистого листа
Шрифт:
Четверка разделилась, и мужчины стали подходить по одному, под разными углами. Юзи достал из кармана сигарету и зажал ее в губах, но не поджег. Странное ощущение спокойствия никак не проходило, и Юзи подумал, не значит ли это, что он сейчас умрет. Он не узнавал ни одного из мужчин. Они не походили на англичан. Короткие стрижки, бледная кожа, резкие движения. Возможно, поляки.
Спустя считаные секунды все четверо уже стояли вокруг его столика. Один из них заговорил с явным восточноевропейским акцентом, громко, перекрикивая музыку:
—
Его настоящее имя. «Бюро», — подумал Юзи. Это могло быть только Бюро. Он крепче сжал пистолет под мышкой.
— Кто вы? — задал он встречный вопрос.
— Наш босс хочет с вами поговорить.
— Кто он?
— Она.
— Она?
— Она говорит, вы ее знаете. По Кэмдену.
— Как ее зовут?
— Она говорит, вы знаете, как ее зовут. Она ждет вас.
— Где?
— Пройдемте с нами, пожалуйста.
На профессионалов ребята не тянули, но дилетантами их тоже нельзя было назвать. И их было четверо. Выбора фактически не оставалось. Юзи поднялся и пошел вслед за четверкой сквозь шум и вспышки света, мимо вертящихся тел, сквозь испарения сухого льда, по коридорам, вниз по гулким винтовым лестницам и наконец через пожарный выход наружу. С улицы музыка казалась глухой и примитивной. Мелкий дождь опускался на город огромными мокрыми простынями. В исполосованной каплями тени, припав к земле, словно крепость, и погасив огни, урчал серебристый внедорожник. Пассажирская дверь была открыта; сквозь пелену дождя проступал силуэт женщины, откинувшейся на сиденье из мягкой кремовой кожи.
— Либерти, — сказал Юзи.
— Не поленился сделать домашнюю работу, — с тягучим американским акцентом промурлыкала она. — Когда мы знакомились, я говорила, что меня зовут Ева.
— Я тебя, скажем так, нагуглил. А ты, по всей видимости, нагуглила меня.
— Можно и так сказать, — ответила она, и в ее голосе почудилась теплая нотка. — Садись ко мне на заднее сиденье, Адам.
Юзи помолчал, прикидывая варианты. Если разговор не сложится, его дело плохо; в прошлый раз Либерти была вооружена и сейчас наверняка приехала не с пустыми руками, не говоря уже о ее людях. Можно попробовать отговориться. Но зачем? Ему больше нечего терять.
Юзи принял решение и нырнул в салон, скользнув по сиденью цвета масла. Двое из людей Либерти сели спереди. С глухим стуком захлопнулись дверцы, и у Юзи внезапно возникло ощущение, будто он оказался внутри ювелирного футляра. Зашептал двигатель, и машина тронулась с места. Запахло анисом. В этот раз на Либерти была белая блузка, а ее шею и пальцы обвивало золото. Переброшенные через плечо волосы оголяли кожу цвета карамели, а глаза горели темным огнем. На коленях у нее лежала сумочка.
— Я слышала, что ты сделал с Анджеем и его друзьями, — проговорила Либерти. — Все только об этом и говорят. Очень эффективно. И оригинально. Номерные знаки — изящный штрих.
— Я знал, что за нами следят.
— Поразительно.
— Не разговаривай
— Не заводись. Выпьешь? — предложила она, показывая на мини-бар.
— Водки, — сказал Юзи. — Можно закурить?
— Мы в Англии, не забыл?
Юзи зыркнул на нее.
— Ладно, ладно, — сказала Либерти. — Кури, если так хочется. Машину мне потом почистят.
Юзи поджег сигарету, которую до сих пор держал в зубах, взял водку и откинулся на спинку сиденья. Либерти расположилась, как ребенок, который собирается смотреть кино, и остановила на Юзи внимательный взгляд. В руке у нее был тумблер с мутной, белой жидкостью, из которой торчала ярко-красная соломинка.
— Что это? — спросил Юзи, выдыхая дым через нос.
— Перно и вода.
— То-то мне слышался запах аниса, — сказал Юзи. — Гадость. Напоминает арак.
Либерти смерила его взглядом, и он заметил, как уголки ее губ дрогнули в улыбке. Потом она тихо рассмеялась:
— О вкусах не спорят.
— Откуда ты узнала мое настоящее имя? — спросил Юзи.
— Вы, израильтяне, всегда такие прямолинейные, — сказала Либерти. Она отпила перно через соломинку, выглянула в окно и снова посмотрела на Юзи. — Ты не вопросы мне должен задавать, а благодарить.
— За что?
Она опять рассмеялась.
— За то, что спасла тебе жизнь.
— Я не знаю, кто ты и почему сделала то, что сделала. Но тебе наверняка что-нибудь нужно. Ты не добрая самаритянка.
— Каждому что-нибудь да нужно, — проговорила Либерти, игриво похлопывая Юзи по руке.
Он выпил водку и поставил пустой стакан на место.
— Хватит, — сказал он. — Просто поговорим.
Переднее и заднее сиденья разделялись плексигласовой перегородкой. Либерти постучала по ней и покрутила запястьем. Машину наполнила медленная музыка в стиле ритм-энд-блюз.
Либерти придвинулась к Юзи.
— Я знаю, кто ты, Адам Фельдман, — сказала она и снова откинулась на спинку сиденья, наблюдая за лицом собеседника. — Теперь скажи, что ты знаешь обо мне.
— Я ничего не знаю.
— Ладно тебе, Адам. Ты же шпион.
— Уже нет.
— Шпион всегда остается шпионом. Это проклятие. Ты проклят.
— Мое проклятие не такое сильное, как раньше.
Она вздохнула.
— Итак, ты знаешь, что меня называют Либерти. А известно ли тебе, что я бывшая церэушница?
— Чего ты от меня хочешь?
— Может, я и темная лошадка, но у меня остались кое-какие связи в шпионском сообществе. Я видела досье ЦРУ на тебя. Мы одинаковые, ты и я. Оба бывшие разведчики. Евреи. Оба разочаровались в своих правительствах. Оба занимаемся наркотиками, только в разных масштабах. Беспокоимся о себе, и только о себе. К черту остальных. К черту весь мир. Я права?
— Тебе видней.
— Из нас делали роботов. Мы совершали поступки, которые лишали нас человечности. Информация, которой мы обладаем, может нас убить.