С чистого листа
Шрифт:
— Откуда мне знать, чего стоят твои гарантии?
— Тут чисто. Это все, что тебе надо знать.
— Впрочем, мне уже безразлично, слушает нас кто-то или нет.
— Разумеется.
Либерти откинулась на спинку кресла.
— Я думал, при тебе будет охрана, — сказал Юзи.
— О, они здесь, — небрежно бросила Либерти. — Ты просто их не видишь.
Юзи всматривался в ее лицо, но по-прежнему не мог понять, лжет она или говорит правду.
— Что ж, — продолжил он, — поскольку здесь можно говорить открыто, скажу, пожалуй, вот что. Ты, как видно, все обо мне знаешь. Но и я знаю о тебе.
Он захватил инициативу. Он наблюдал за
— Я должна испугаться? — просто спросила Либерти.
— Хорошо, — сказал Юзи, закрепляя преимущество. — В таком случае, прежде чем мы перейдем к обсуждению нашего возможного сотрудничества, расскажи, почему такая хорошая еврейская девочка, как ты, ушла из ЦРУ?
— Ты знаешь обо мне все, но не знаешь этого?
— Я задал вопрос, — сказал Юзи. — И хочу услышать ответ.
— Что у тебя с лицом? Оно в синяках.
— Забудь про мое лицо. Почему ты ушла из ЦРУ?
Либерти вздохнула.
— Потому же, почему ты ушел из Моссада.
Юзи покачал головой:
— Это отговорка.
Наступила пауза.
— Тебе нужна настоящая причина или та, которую я привела Управлению?
— А ты как думаешь?
— Отлично. Давай копаться в грязном белье.
— Тыменя пригласила, не я тебя, — проговорил Юзи, выпуская дым к потолку. — Не забывай об этом.
— Конечно.
Либерти кивнула в угол зала. В ту же секунду возник официант. На его согнутом локте, точно младенец, лежала бутылка вина. Кровавую жидкость плеснули в бокал. Юзи оценил цвет, текстуру; понюхал вино, попробовал его на вкус, подержал во рту. Потом кивнул. Официант наполнил бокалы. Юзи и Либерти снова остались одни.
— Что скажешь? — спросила она.
— О чем?
— О вине.
— Неплохое. Много вторичных ароматов, но букет в целом гармоничный. Характерный для региона. Неплохое.
Либерти улыбнулась.
— Иногда мне кажется, что мужчины как роботы. Особенно шпионы.
Юзи почувствовал, что выходит из себя. Но потом понял, что Либерти именно этого и добивается.
— Напомни, — сказал он, — о чем мы говорили? Перед тем как нас прервали?
— А ты не прост, — сказала Либерти, отпивая из бокала. — Не прост.
Какое-то время они молча пили. Потом Либерти заговорила:
— О’кей. Причины, по которым я ушла. Номер один: Ирак. По-моему, он сам по себе достаточная причина. Не буду даже говорить, что нефть, оружие и наркотики — это три крупнейшие индустрии мира. Знаешь, сколько американские компании поимели на этой войне? Знаешь, сколько поимели на ней американские наемники? Ты об этом знаешь? Наши налоги прямой наводкой пускали в карманы больших корпораций и частных подрядчиков. Миллиарды долларов. Я лично, собственными руками, собирала информацию. Про ковбоев типа «Блэкуотер», [8] будь они прокляты. Я бы с радостью пристрелила любого, кто работал на «Блэкуотер».
8
«Блэкуотер» — до февраля 2009 г. название американской охранной фирмы «Акедеми», самой крупной частной военной компании.
— «Зи-Сервесиз». [9]
— Без разницы. Имен много, зло одно. Когда я начинала работать, ЦРУ было ЦРУ. Теперь Управление вербует людей из «Блэкуотер»
— Ладно. Что еще?
— Не отмахивайся от этого, Адам.
— Юзи. Называй меня Юзи.
— Хорошо, хорошо. Не отмахивайся от того, что я говорю. Это не шутки. Я работала в Ираке, работала в Афганистане. Я знаю, что творится там, на месте. Каждый наш бой кормит группы особых интересов. Каждый налет беспилотников плодит новых террористов. Ну погибнет несколько сотен тысяч людей — и что? Наличка того стоит. Но «Аль-Каида» не сломлена, с бен Ладеном или без него. Она просто смещает центр тяжести.
9
«Зи-Сервесиз» — с февраля 2009 г. до января 2010 г. название охранной фирмы «Акедеми».
— Африка? Юго-Восточная Азия?
— Очевидно, не правда ли? Очевидно для всех, кроме долбаного американского правительства. По крайней мере, так может показаться. На самом деле там тоже все отлично понимают. Для тех, кто считает деньги, война гораздо выгоднее мира.
При этих словах в Либерти проступила та холодность и жесткость, которую слишком хорошо знал сам Юзи. Она смолкла и отпила из бокала.
— Я с самого начала знала, что это грязная работа, — продолжала она, — но на первых порах была идеалисткой. Наивной. Тогда я думала, что во всем этом есть что-то благородное — земля свободных, дом смелых. [10] Национальная безопасность, защита нашего образа жизни. Но американцы сволочи, Юзи. Мы сволочи, до мозга костей. Постепенно, мало-помалу у меня открывались глаза. И то, что я видела, было довольно мерзким.
10
Слова, завершающие гимн США на высокой патриотической ноте.
— Поэтому ты ушла.
— Поэтому я ушла.
— Забеременела и ушла.
— Такова была официальная причина. Декретный отпуск.
— И не вернулась, потому что погибла твоя семья.
Прежде чем ответить, Либерти на долю секунды опустила глаза.
— Я не собиралась возвращаться. Мне надоело быть пугалом для всего мира.
Юзи пристально за ней наблюдал. Она сидела выпрямив спину, уравновешенная и непроницаемая. Ее ладонь лежала на сумочке. Юзи прислушался к чутью, логике, наблюдательности. Ничто не посылало ему тревожных сигналов. Его собеседница говорила правду. Либо это, либо она очень хорошо умела врать.
— Всемогущий доллар, — проговорил Юзи.
В смехе Либерти послышалась нотка горечи.
— Поедим?
Она сделала знак официанту, и тот принес меню. Юзи заказал за двоих: ассорти из морепродуктов и шенен блан 1999 года. Официант подал вино и снова исчез. Юзи посмотрел на раскинувшийся внизу город. Он думал о войне, о том моменте, когда ты вдруг обнаруживаешь, что больше не являешься частью могучей силы. Когда достигаешь цели, оглядываешься и понимаешь, что потерял из виду товарищей. Когда вражеский огонь, совсем недавно такой обрывочный и слабый, накрывает тебя ураганом. Когда над головой больше не видно своих вертолетов и вдруг понимаешь, что ты всего лишь человек, ничтожная единица людского рода, убить которую так же просто, как крысу. Когда бежишь, прикрывая голову, глаза, рот. Тишина.