С чистого листа

Саймонс Джейк

Вернуться к тренировкам Юзи побудили два фактора. Первый — операции, которые он проводил для Либерти. Когда все шло по плану, его быстрота и ловкость, конечно, роли не играли; долгие годы боевого опыта давали ему преимущество, и это преимущество дорогого стоило. Но когда случалось неожиданное — а это было неизбежно, даже в самых продуманных операциях, — выяснялось, что его реакция на долю секунды опаздывает, что он двигается на долю секунды медленнее. И Юзи понимал, что при неблагоприятном стечении обстоятельств эта доля секунды может стоить ему жизни. Особенно теперь.

И

потом, сама Либерти. Юзи никогда не был озабочен своей внешностью, но, лежа в постели с Либерти, кладя руку на ее подтянутый живот или скользя ладонью по ее точеным ногам, он невольно обращал внимание на собственное тело, которое на вид и на ощупь стало обмякшей версией того, что было несколько лет назад. Либерти целенаправленно занималась собой, она знала, как это важно. Каждый день она выкладывалась в тренажерном зале, каждый день без исключений, даже когда они пили и трахались до рассвета, даже когда они курили дурь. Юзи частенько просыпался, разбитый с похмелья, и видел, как Либерти возвращается из зала: с мокрыми после душа волосами, очищенная от всех токсинов, свежая и готовая начинать новый день. Если они хотят до конца дней прожить вместе, ему нельзя отставать.

Силясь напомнить телу, что значит бегать, Юзи срезал путь через парковку и по извилистым улочкам затрусил в сторону Эксмут-маркета, слушая, как ноги бьют по черному тротуару и все быстрее колотится сердце. Над головой застучали лопасти вертолета; пока тот не скрылся, Юзи машинально держался тени, не дергаясь, но и не подставляясь под удар. Верить в себя. Шпионский синдром.

На рынке царило вечернее затишье. Юзи остановился у обшарпанной двери, уперся ладонями в колени и попытался перевести дух. Он знал, что покраснел как рак, он чувствовал жар в лице, глаза слезились. «Рорбау» неприятно врезался в спину. Юзи вытащил сигарету — глупо все-таки вот так взять и бросить курить, — поджег и жадно вдохнул. Это успокоило нервы, и Юзи привалился к стене, наблюдая за проезжающими мимо машинами. Он снял бейсболку и вытер лицо и голову футболкой, оттянув ее с живота. Потом провел ладонью по лицу, собрался с мыслями и нажал звонок четвертого этажа.

— Да? — раздался металлический голос.

— Это я.

Дверь зажужжала, и Юзи вошел, проверив, чтобы она плотно закрылась за ним. В лестничном колодце было непривычно тихо, пахло коврами и мочой. Тяжело ступая, Юзи стал подниматься по ступенькам; когда он добрался до четвертого этажа, дверь квартиры была открыта и слышалось, как внутри работает телевизор. Он вошел.

— Юзи, братишка. Что, черт подери, с тобой стряслось? — спросил Авнери, подходя к Юзи с двумя бутылками пива.

Юзи, не ответив, схватил одну из бутылок и сделал большой глоток.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался Авнери, и было неясно, шутит он или нет.

Юзи убедился, что занавески задернуты, вытащил из-за пояса «рорбау» и положил его на стол. Потом рухнул в кресло и допил остатки пива. Квартира была совершенно голой, никаких личных вещей, только мебель. Авнери налил ему стакан воды, но он отмахнулся.

— Спасибо, что пришел, — сказал Авнери, улыбаясь, как будто у него сегодня день

рождения. — Не хотел говорить по телефону. Есть новости.

— Давай.

— Они поступили.

— Что?

— Деньги, брат. Они поступили.

Юзи ощутил волну холода, потом жара, потом мир как будто сжался и тут же расширился.

— Вся сумма?

— До последнего доллара. Проверь счет по Интернету, когда вернешься. Мы богаты, братишка. Богаты.

Внезапно опьянев, Юзи вскочил на ноги и не успел глазом моргнуть, как они с Авнери уже обнимались. Потом он опять повалился в кресло. Весь мир казался совершенно другим. Не забывай, кто ты. Верь.

— Важно не пороть горячку, — сказал Авнери. — Деньги у нас. Пока все хорошо. Но нам нужно сматываться. Как только информация появится в «Викиликс», Бюро погонит нас как крыс.

— Когда она появится?

— Сегодня вечером.

— Рановато.

— Наши спонсоры не хотели ждать. Выборы приближаются.

Юзи огляделся.

— Тогда понятно, почему такой интерьер, — сказал он, — вернее, почему он отсутствует.

— Я все вычистил, — ответил Авнери. — Хотел предложить тебе встретиться в баре, но решил не рисковать. Мой самолет вылетает через шесть часов.

Повисла пауза. Мало-помалу буря эмоций в груди Юзи унялась, стихнув до слабой вибрации.

— Значит, — проговорил он наконец, — сегодня твой последний вечер. Ты готов исчезнуть?

Авнери кивнул в сторону двери, где под курткой лежала сумка через плечо.

— Полюбуйся, — сказал он, небрежно бросая на стол зеленую книжицу паспорта.

Юзи взял ее в руки.

— Немецкий? — спросил он.

— Jawohl, [22] — с поразительно достоверным выговором ответил Авнери. — Там, куда я направляюсь, немцам всегда рады.

22

Так точно (нем.).

— Только не говори мне куда.

— И не собирался.

— Хорошее качество, — сказал Юзи, пристально разглядывая фотографию. — Документ высшего уровня, да?

— Еще одна причина, по которой стоит цепляться за место в Бюро. Когда захочется исчезнуть, ты сможешь это сделать.

— Вот и все, — проговорил Юзи, отдавая паспорт. — Смерть Илана Авнери. Конец главы. Прощальные слова будут?

— Деньги, — сказал Авнери, — вот мое последнее слово.

— Великолепно.

— Теперь перед тобой Франц Грубер, — объявил Авнери. — По-моему, хорошо звучит, а? Франц Грубер.

— Мне нравится, — отозвался Юзи. — Вязнет в зубах. И ничем не напоминает настоящее имя. Чем больше разница, тем лучше.

— «Викиликс» расставили сети на большую израильскую рыбу, — сказал Авнери. — Все готово. Завтра ты прогремишь в заголовках, выйдешь против премьера, развеешь зерна «Корицы». Самый что ни на есть момент истины. Теперь смотри в оба. — Он хлебнул пива и придвинулся ближе. — Юзи, братишка, — сказал он, — время еще есть. Где наша не пропадала. Почему бы тебе не…