С чистого листа
Шрифт:
– Как ты красива, – сказал он тихо, вроде бы просто подумал вслух. В голосе слышалось сожаление.
Пять минут назад я собиралась броситься к нему на шею, а сейчас замерла, отводя взгляд, и даже нахмурилась. Он вздохнул, решив, должно быть, что я считаю его слова неуместными, и скрылся в ванной. Я тоже вздохнула, но с облегчением. «Черт-те что», – с досадой подумала я, удивляясь своему поведению.
Павел вернулся очень быстро, в темноте обошел кровать, стараясь не шуметь, и лег рядом. Я старательно делала вид, что уже сплю. Он приподнялся и осторожно коснулся моего плеча. Подождал немного, поцеловал меня в висок и теперь лежал рядом, не убирая руку с моего плеча. По непонятной причине это меня раздражало. Вдруг навалилась страшная тоска, хотелось
Я зажмурилась, борясь со слезами. Как ни странно, вскоре уснула и ничего, начиная с той минуты, припомнить уже не могла. Не считая своего сна.
Во сне их было четверо. Четверо рослых мужчин вошли в зал ресторана, громко разговаривая. Метрдотель услужливо трусил впереди, указывая им на свободный стол. Улыбка на его лице была как приклеенная. Они мало обращали на него внимания, для них он был существом незначительным, впрочем, как и все, кто находился в зале. Публика притихла, торопливо отводя взгляды от шумной компании. Они это чувствовали и наслаждались чужим страхом. Он был им необходим, создавал иллюзию собственного могущества. Я усмехнулась и покачала головой, решив, что вечер безнадежно испорчен. Угораздило же этих типов забрести сюда, в уютное, тихое место, где на столах горели свечи и пожилой пианист на эстраде наигрывал что-то меланхоличное. Что им здесь понадобилось? Ни тебе голых баб у шеста, ни девиц с алчным блеском в очах, в одиночестве сидящих за столиками в надежде на очередное приключение…
Трое были обычными придурками, злобными и тупыми, четвертого я тоже поначалу зачислила в «обычные», пока не пригляделась к нему внимательнее. А когда пригляделась, почувствовала укол в сердце, потом пришло удивление. Откуда он здесь? Высокий, широкоплечий, с дерзким лицом. В глазах насмешка. От него исходила угроза, настоящая, весьма далекая от дешевой бравады его дружков. Вот эта самая угроза и заставила меня быть внимательной. И тогда я увидела то, что было скрыто, о чем не догадывалась даже троица, что сидела с ним рядом. Вот бы они удивились, узнай, с кем водят дружбу. Правда, удивление было бы недолгим. Для таких, как он, дружбы не существует. Такие, как он, живут ради того, чтобы убивать. Зря я удивилась, застав его здесь. Где смерть, там и он. Зверь. Нет, хуже. Зверь не убивает просто так.
Один из парней хлопнул официантку, принимавшую заказ, пониже спины, все четверо загоготали, девушка вымученно улыбнулась и терпеливо продолжала выслушивать их похабные шутки. Я отвернулась, чтобы этого не видеть, борясь с искушением вмешаться. К чему совершать очередную глупость? Девушка наконец отошла от их стола, и тут стало ясно: все это время за мной пристально наблюдали. Так и есть. Развалившись на стуле и лениво играя зажигалкой, он продолжал смотреть в мою сторону. Тоже почувствовал? Вряд ли… хотя… Расплатиться и уйти. Но вместо этого я подозвала официантку и попросила еще кофе. Глупое нежелание уступать, только и всего. Я пила кофе, а он, не обращая внимания на своих дружков, меня разглядывал. Они лезли к нему с разговорами, он небрежно кивал и продолжал на меня пялиться. Все трое вдруг повернули головы в мою сторону, как по команде ухмыляясь, и вновь заговорили, обращаясь к нему. Он поднялся и с кривой ухмылкой направился ко мне. Троица проводила его заинтересованными взглядами, а я пожалела, что не ушла десять минут назад. Он передвинул стул, сел, закинув ногу на ногу, и сказал:
– Привет. Не меня ждешь?
– Чего тебе надо? – не очень любезно спросила я.
– Девку на ночь, – хмыкнул он. – Ты вполне сгодишься.
Он сидел слишком близко, меня мутило от отвращения, потому что, в отличие от других,
– Ты здесь один? – спросила я.
Он вновь усмехнулся:
– С друзьями.
– У тебя нет друзей. И быть не может. А эта троица, что сейчас изображает из себя крутых, залезла бы от страха под стол, если бы видела то, что вижу я.
В его глазах, отливавших золотом в свете свечи, появилось недоумение.
– Кто ты? – спросил он с сомнением.
– А ты догадайся, – засмеялась я.
Он смотрел на меня, забыв про ухмылку, и вместе с отвращением я вдруг почувствовала жалость, потому что поняла: его терзает боль. Давняя, злая, не дающая покоя. Даже говорить для него было пыткой, не то что двигаться. Но он был из тех, кто скорее умрет, чем в этом признается. Ему все нипочем, и эту роль он будет играть до конца.
– Как ты выжил? – понизив голос, спросила я. – С такой раной… – Хотя какое мне до этого дело? И если боль рвет его на части, это лишь малая плата… встать и уйти. Вот что я должна сделать. Но вместо этого я сказала: – Дай руку. – Мне пришлось повторить дважды, он сидел не шевелясь и смотрел мне в глаза. Наверное, тоже не мог решить, что делать. А вот я уже решила, не в силах самой себе объяснить, почему я хочу сделать то, чего ни в коем случае делать не должна. Будто помимо воли, его рука потянулась к моей. А я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Мы сидели неподвижно, ладонь моя онемела, теперь я ее совсем не чувствовала. Медленно открыла глаза. Взгляд его изменился. В нем вдруг появилась растерянность. Он словно прислушивался к себе. Резко высвободил руку, губы его кривились, заговорил он с трудом.
– Ты… – Он облизнул губы. – Ты…
– Ну я. Дальше-то что?
– Ты знаешь, кто я.
– А ты сомневаешься?
– И помогла мне?
– Зря, наверное. Терпеть не могу боль. Я ее ненавижу даже больше, чем таких, как ты.
– Не зря тебя считают чокнутой, – с какой-то странной обидой произнес он. – Ты нарушаешь все правила.
– Точно. Иногда это даже забавно. Не хочешь попробовать?
Я открыла глаза и едва не закричала от испуга, увидев силуэт на фоне окна. В мгновение сон и явь смешались, и я не сразу сообразила, что я в гостинице, а в кресле с низкой спинкой лицом к окну сидит Павел. Наверное, я все-таки вскрикнула или шумно вздохнула, потому что он тут же повернулся. Я нащупала выключатель, свет настольной лампы был тусклым, желтоватым. Павел поднялся и шагнул ко мне.
– Все в порядке.
Я потерла лицо руками, сбрасывая остатки сна.
– Ты выглядишь испуганной, – заботливо произнес Павел. – Кошмары замучили?
– Странный сон. Хотя скорее глупый.
– Это похоже на воспоминание? – садясь на кровать рядом со мной, задал он очередной вопрос.
– Ни на что это не похоже. Почему ты не спишь? Боишься незваных гостей?
– Нет. Просто бессонница. Трудно уснуть, когда ты так близко, – улыбнулся он. – Ворочался с боку на бок и боялся тебе помешать.
– Зря боялся. Я совсем не против, чтобы ты мне мешал.
– Правда?
Он обнял меня за плечи и привлек к себе. Осторожно поцеловал. Потом еще раз, уже настойчивее, поцелуй был долгим. Вместо того чтобы заключить его в объятия, я отстранилась. Совершенно нелепая мысль пришла мне в голову и теперь не давала покоя. Я открыла верхний ящик тумбочки, сунула в него пальцы, а потом резко ящик захлопнула. И взвыла от боли.