С чистого листа
Шрифт:
— Ее звали Александра. Как и все мы, она простолюдинка, не открывшаяся. Родителей своих не знала, воспитывалась в детском доме. Светлые волосы и голубые глаза у тебя от нее, — она едва заметно улыбнулась и с неприкрытой грустью промолвила: — Ты была совсем малышкой, когда Саша скоропостижно умерла, — вздохнув, продолжила: — У тебя с нашей дочерью Светланой разница в полтора года. Ты помладше. Я много раз предлагала Владимиру помощь, но он отказывался. Все эти годы сам о тебе заботился.
Показалось, в голосе тете проскользнула досада и… злость. Ух ты, интересная реакция.
Сделав себе очередную отметку, я нахмурилась. Простолюдины, не открывшиеся — слышу не в первый раз. Это кто вообще такие?
Понимая, что этим интересоваться пока не к месту, спросила, как можно невиннее:
— А отец? Чем он занимался?
Замявшись, тетя, казалось, подбирала слова. Неожиданно вместо нее ответил Савелий Андреевич:
— Мой младший брат, Яра, с юного возраста изготавливал артефакты. У него, определенно, имелся талант. Однако его артефакты особым спросом никогда не пользовались. Впрочем, и сам Владимир не мог гордиться ни известностью, ни авторитетом у коллег. Но о славе мечтал, — сосредоточившись на управлении автомобилем, мужчина замолчал.
Глядя на пустынные по утреннему времени улицы города, я не нарушала тишины. Дядя старался подавать информацию корректно, но и так понятно — Владимир Игнатьев, как профессионал, не был востребован.
За окном машины мелькали дома, деревья тянули сочно-зеленые кроны к небу, по тротуарам спешили редкие прохожие. Я рассматривала город — он казался и знакомым, и в то же время неведомым. Странное ощущение.
Внезапно Савелий Андреевич вновь заговорил:
— Общался я с Володей редко. Скажем так, мы имели некоторые разногласия в области науки. Наши родители ушли один за другим: сначала твой дедушка, на следующий день — бабушка. После их смерти встречи с братом прекратились. Это случилось шесть лет назад, — остановившись на светофоре, мужчина обернулся ко мне. Внимательно посмотрев, вновь перевел взгляд в лобовое стекло. — Не скрою, тебя я практически не видел: много работаю. После смерти твоей мамы поддерживанием родственных отношений с тобой и Владимиром занималась Тамара. А три месяца назад он посчитал, что встреч с членами нашей семьи тебе не нужно. До сегодняшнего дня мы не общались.
— Почему он так решил? — быстро спросила.
— Владимир был сложным человеком, — уклонился от ответа дядя. — Вы жили весьма скромно. Я предлагал помощь — брат не принимал. Подозреваю, из наследства тебе остался лишь ваш полуразрушенный дом, — мужчина глянул на меня в зеркало заднего вида и твердо сказал: — В любом случае не тревожься. Как и мои дети, ты не будешь ни в чем нуждаться.
Хм-м... Получается, братья не питали особой симпатии друг к другу. Возможно, и правда нашла коса на камень из-за науки. Но тетя-то общалась. Из-за чего же так сильно разругались? Явно случилось что-то экстраординарное.
Сделала зарубку на память. Немного помолчав, поинтересовалась:
— Вы сказали «дети». Светлана у вас не одна?
— У нас двое, — подала голос Тамара Валерьевна. — Кроме сестры, у тебя есть брат. Егору пять лет. Хороший мальчуган растет, — с нежностью промолвила женщина.
— Ваши дети, они не открывшиеся? — уточнила, постаравшись, чтобы голос прозвучал спокойно.
— Да, Ярослава, — послышался голос дяди. — Мы с Тамарой, как и наши дети, не владеем силой. И твой отец с мамой также ею не владели.
— А я?
Вопрос повис в звенящей от напряжения тишине. Через бесконечно долгое мгновение Савелий Андреевич проговорил:
— Последние лет сто простолюдины крайне редко проявляются. Это родовитые дворяне кичатся силой, а нам она и не нужна. Ее отсутствие вполне заменяют технологии. Наука не стоит на месте. Чтобы погладить рубашку любимому мужчине, девушке не обязательно использовать бытовую магию. Можно взять утюг, — поймав мой взгляд в зеркале заднего вида, он лукаво подмигнул.
Я дружелюбно улыбнулась в ответ. Меж тем разум холодно зафиксировал, что на мой вопрос Савелий Андреевич так и не ответил.
Свернув с главной дороги в проулок, дядя направил автомобиль к солидному забору из желтого кирпича, огораживающему большой участок. В глубине виднелась крыша двухэтажного дома.
Открыв с брелока ворота, Савелий Андреевич въехал во двор. Автомобиль бесшумно прокатился по выложенной диким камнем дороге к шикарному особняку и остановился на небольшой площадке.
— Вот мы и дома, — сообщил мужчина. — Вы идите. Я догоню, — добавил, обращаясь к Тамаре Валерьевне.
— Пойдем, Яра, — позвала та.
Не дожидаясь повторного приглашения, я выскользнула из салона. Обоняния коснулись ароматы свежескошенной травы и цветов. Наслаждаясь запахами, быстро осмотрелась. Взгляд радовали аккуратно подстриженные газоны с изумрудной травкой, ухоженные деревья и великое множество кустов роз. Желтые, красные, нежно-розовые и даже темно-синие бутоны были тут, похоже, повсюду. Наверное, их любит Тамара Валерьевна.
Большой холл дома встретил прохладой и приятными запахами чистоты. Посмотрев на мягкий диванчик, я пробежалась взглядом по круглому стеклянному столику, напольному горшку с симпатичным деревцем, закрытым дверям. Интересно, что за ними?
Тем временем внимательно наблюдающая за мной тетя слегка нахмурилась.
— Ты приезжала к нам много раз. Никаких воспоминаний? — не спросила, а, скорее, подтвердила свой вывод она. Я покачала головой. — Ничего страшного, — твердо произнесла женщина и сообщила: — На первом этаже у нас кухня-столовая, гостиная, библиотека. Пойдем со мной, — пригласила, направляясь к витой лестнице.
Поднимаясь по натертым до блеска белоснежным ступенькам и скользя ладошкой по безупречно гладким приятного шоколадного цвета перилам, я осматривалась и напряженно размышляла.
Определенно, мои новоявленные родственники в средствах не стеснены. Все вокруг красноречиво свидетельствует о достатке в семье врачей.
Зайдя на второй этаж, тетя продолжила «экскурсию»:
— В левом крыле покои членов семьи, справа — гостевые. Сейчас покажу твою комнату.
Видя, как она повернула налево, я удивленно хмыкнула. Похоже, мне предстоит жить в семейном крыле. А вот это было приятно. Очень.
Широкий коридор заканчивался большим окном. Тамара Валерьевна толкнула одну из дверей, затем, отступив, предложила: