С чистого листа
Шрифт:
Повернувшись на звук, заметила приближающуюся незнакомую темноволосую девушку.
Короткие шорты не прятали ее длинных стройных ног, а светлая футболка с потешным ежиком облегала грудь и подчеркивала тонкую талию. В лице красавицы угадывались одновременно черты и дяди и тети.
Вероятно, это Светлана.
Меж тем, ничуть не тушуясь под пристальным взглядом, девушка подошла. Сев на кровать, взяла один из календарей, посмотрела на изображение. Демонстративно тяжело вздохнув, небрежно кинула бумажный прямоугольник обратно. Подняла на меня глаза, усмехнулась
— Родители уже уехали на работу. Просили за тобой приглядывать. Наказали вытащить из комнаты, накормить завтраком, до их возвращения развлекать. Но, вижу, моя компания тебе не нужна. Ты занята любимым делом: на Дэйчи своего любуешься, — добавила язвительно.
Глядя на усмехающуюся девушку, я невозмутимо ответила:
— И тебе доброе утро. Ты Светлана?
Покосившись с подозрением, та кивнула. Я же, видя в глазах сестры недоверие, решила сразу все расставить по местам. Потому твердо сказала:
— Я не помню своего прошлого. Совсем. Очень надеюсь на твою помощь. Это вообще кто? — широким жестом обвела календари и брелоки и вновь взглянула на сестру.
— Ты сейчас серьезно? — еще не веря, поинтересовалась Светлана.
— Абсолютно.
— Хоть какие-то плюсы, — пробормотала девушка. Повысив голос, пояснила: — Твое бесконечное нытье о том, какой Дэйчи прекрасный, я сейчас точно не вынесу. Может, поговорим о чем-нибудь другом? — в ее голосе слышалась неприкрытая надежда.
Я промолчала. Знать-то о таинственном Дэйчи хотелось, но ничего не мешает спросить и после.
— Какой я была? — спросила первое, что пришло в голову.
— Нелюдимая серая мышь. К тому же зануда редкостная, — прямо ответила Светлана. — Ты мне категорически не нравилась, мама же усиленно старалась нас подружить.
— Однако, — тихонько засмеялась я. — Вся правда разом.
— Знаешь, родители настоятельно просили тебя не нервировать, создать максимальный комфорт и покой, — не отводя взгляда, проинформировала Светлана. — Но коли ты теперь живешь с нами, то не вижу смысла врать. У нас с тобой были очень натянутые отношения. Так что, если не желаешь нервничать, лучше просто дружелюбно раскланиваться и держаться друг от друга подальше. Подстраиваться под тебя не собираюсь.
— Да, это точно лишнее, — я неодобрительно поморщилась. Затем широко улыбнулась. — Покажешь, где можно поесть?
— А потеря памяти пошла тебе на пользу, — задумчиво пробормотала девушка. — Глядишь, и нормальным человеком станешь, — встав, она лукаво прищурилась. — Пойдем громить кухню?
Тихо рассмеявшись, я слезла с кровати, поправила полы халата. Светлана мне, бесспорно, понравилась. И отчего у нас раньше общение не задавалось?
Подмигнув сестре, первой вышла из комнаты. Удивленно хмыкнув, та пошла следом.
***
Краснодар. Отделение тайной канцелярии
Привычно благодушно улыбаясь, начальник краснодарского отделения тайной канцелярии бегло изучал рапорты. Внешне дворянин Иван Петрович Трубицын казался простаком: лысоват, полноват, извечная добродушная улыбка. Пятидесятилетний мужчина, скорее, походил на доброго дядюшку, чем на того, кем являлся на самом деле.
Однако его подчиненные отлично знали, насколько внешность Ивана Петровича обманчива. Этот мужчина уже много лет по праву занимал столь важный пост: был умен, хитер, властен и жесток. Его вполне обоснованно боялись, но при этом и уважали.
Взяв очередной документ, Иван Петрович внезапно перестал улыбаться. Сурово нахмурившись, он внимательнее вчитался в сухой текст рапорта. Сотрудники наружки лаконично информировали о пожаре в доме артефактора Владимира Игнатьева, его гибели и госпитализации восемнадцатилетней Ярославы Игнатьевой.
Нервно побарабанив пальцами по блестящей столешнице, Трубицын задумался.
Владимир Андреевич Игнатьев давным-давно находился под присмотром тайной канцелярии. В то, что неудачник-артефактор сумеет-таки создать свой уникальный артефакт, особо не верили, но все же краем глаза присматривали. А вот несколько лет назад за Игнатьевым стали наблюдать гораздо внимательнее: его разработками крайне заинтересовались японцы.
«Айко постаралась? Это вряд ли. Влиятельной японской дворянке нет пользы от гибели артефактора. Столько денег спустила на его эксперименты. Может, все же случайность?» — мужчина тяжело вздохнул. Хотелось бы в это верить. Однако многолетний опыт упрямо нашептывал — что-то тут не то.
Вибрация лежащего на столе специального мобильного привлекла внимание. Иван Петрович активировал дополнительный артефакт от прослушки и только после этого принял вызов. Звонил не кто иной как сам глава тайной канцелярии Российской империи.
— Доброе утро, — без подобострастия поздоровался Трубицын с непосредственным начальником. А по мере того как невидимый собеседник говорил, все сильнее и сильнее хмурился. — Буду держать под личным контролем, — твердо пообещал. — И вам всего доброго, — добавил без тени улыбки на лице.
Положив аппарат на стол, Иван Петрович с силой потер пальцами лоб. Информация поступила из ряда вон выходящая. Не зря интуиция нашептывала, что с пожаром дело нечисто. Этой же ночью смежники зафиксировали в доме артефактора выброс чужеродной силы.
И теперь, не вдаваясь в подробности, начальство приказало не спускать глаз с юной Ярославы Игнатьевой.
«Что же там случилось-то? Час от часу не легче. И ведь не скажут до последнего!» — начальник тайной канцелярии неодобрительно поморщился.
Глава 3
— Серафима сегодня задерживается. Это помощница по хозяйству, — зайдя в кухню, деловито проинформировала Светлана. — Завтрак готовила мама. Но я ее здоровую еду терпеть не могу, — девушка приоткрыла крышку на кастрюле, стоящей на кухонной плите, скривилась и предложила: — Овсянку будешь? Предупреждаю: она полезная, но несъедобная.