С «Джу» через Тихий океан

Папазов Дончо

Освободили из переплетения стальных тросов и фалов мачту, которая продолжала плыть рядом с лодкой. Мачта сильно била по корпусу суденышка, и я боялся, что она сделает в борту пробоину.

С большим терпением и осторожностью, можно сказать мастерски, протащили под дном остаток мачты, не повредив кабеля антенны. Бережем его на всякий случай. Может, приключится чудо, и рация заработает. Только что огромная волна накрыла Джу. Волны гигантские.

Отвинтил и снял утки, обушки и бугель с гаком с оставшегося на лодке обломка мачты.

Сняли кинокамерой печальную картину сломанной мачты.

Срезали мачту, чтобы снять бугель.

Прикрепили бугель к одному концу гика, который решили приспособить как мачту.

Смонтировали на гике стальные тросы для штагов и вант.

Привели в порядок фалы и шкоты, подобрали блоки – все необходимое для бегучего такелажа.

Волны упорно заливали лодку. Мы упорно вычерпывали воду.

Приготовили новые паруса.

С нечеловеческими усилиями вытащили остаток сломанной мачты из ее степса (гнезда).

Джу выполнила еще массу других дел:

Отсоединила грот от гафеля и гика.

Закрепила новый грот на гафель.

Подвязала риф-сезнями грот для уменьшения его площади (все это легко делать на суше, но в шторм – занятие мерзкое).

Собрала и уложила в мешок консервы, сухари, секстан и карты. Приготовила это на случай, если лодка опрокинется.

Заварила чай.

И все это при адской головной боли. Никакой паники в данной ситуации не проявила. Лишь только спросила:

– Доберемся до Таити?

Прекрасно знаю ее характер. Этот невинный короткий вопрос для нее означал многое.

– Да, Джу, и обнимем Улыбушку.

Теперь я совершенно точно знаю: труд помогает преодолевать препятствия, не дает человеку расслабиться, раскиснуть. Уж какие дурные мысли и страхи не одолевали меня утром. И как все изменилось, когда решение бороться с океаном обрело реальность в борьбе за восстановление мачты. А ведь мы даже слова об этом себе не сказали. Не говорили вслух, что решились на такое безумие.

Как мне сейчас хотелось вспомнить имя хотя бы одного яхтсмена, который пересек бы океан со сломанными мачтой и управлением. Я бы рассказал об этой истории Джу. Это бы нас ободрило, придало сил и уверенности: и до тебя кто-то сделал то же или даже больше. Ничего, что океану все равно, кто и как по нему плавал. Но в тысячу раз легче на душе, если знаешь, что уже кто-то до тебя вступал в борьбу со стихией и доказал, что она может быть успешной и что совсем не обязательно ты должен потонуть, если решился переплыть океан на поврежденной спасательной лодке.

Вторая ночь без мачты. К сожалению, ночью работать невозможно. У нас нет освещения. И я снова заснул как убитый. Три-четыре волны окатили меня с ног до головы, и я каждый раз просыпался, но вновь погружался в сон.

С восходом солнца мы снова принялись за дело. Снарядили гик, который теперь заменял мачту, фалами, шкотами, блоками, вантами и двумя бакштагами – стальными тросами, поддерживающими мачту с боков и немного сзади. И конечно же, заготовили три резервных фала. Приготовил деревянные клинышки, чтобы отцентровать ими нашу новую мачту в отверстии рубки, а также ее шпор – нижний конец мачты. И начали ее подъем. Я, разумеется, знал, что надо поставить мачту, но не представлял себе, как это сделать. На третий раз попытка удалась. Я и теперь еще диву даюсь, каким образом при такой волне и бешеной качке нам удалось вертикально поднять над рубкой обвешанную снастями, словно новогодняя елка, гик-мачту и как мы ухитрились пропустить ее через узкое отверстие рубки и вставить в гнездо для бывшей мачты. Уму непостижимо! Я глубоко убежден, что опасность придает силы. Я даже не чувствую никакой боли или усталости. Слава богу, что не впали в отчаяние, не ударились в панику. С этой минуты знаю, что мы теперь ни в коем случае не повернем назад. Не откажемся от продолжения экспедиции. Как легко может человек сдаться, если только сам того желает. Не требуется особого воображения и хитрости, чтобы найти сотни причин для оправдания своих поступков. И самому покажется нормальной твоя слабость, и не уронишь себя в собственных глазах… Сейчас, когда мы твердо решили продолжать плавание, я могу снова перечислить все, что оправдало бы меня, что убедило бы и самого большого скептика: мол, да, действительно, у нас не было выбора. Кто мог бы нам возразить, если бы его самого спросили, а как бы он поступил на нашем месте? Как бы он преодолел проблему с Яной? И потом… риск плавания на поврежденной лодке, без киля, без мачты, со сломанным управлением и, наконец, четыре тысячи миль неизвестности впереди. И еще. В сущности, это меня не задевает, все уже в прошлом. Не стоит в нем рыться. Но не жалею о выборе. С данного момента и далее все наши помыслы снова будут устремлены только вперед: как будто у нас крепкая мачта, как будто и рулевое управление новое, неповрежденное.

И мы принялись натягивать ванты и штаги. Трижды их укорачивали, а они все провисали. Наконец обнаружили, что верхний бугель мачты соскальзывает вниз, самопроизвольно, не испрашивая нашего согласия. Короче говоря, ванты не действуют, а значит, не держат, не закрепляют мачту. Словно мы ничего и не делали! Жаль разбитой радости. Теперь снова надо снимать мачту. Но уже в тихую погоду. Я сгорал от нетерпения – испробовать, как будет действовать творение моих рук. Для пробы ставим маленький стаксель – косой треугольный парус – и пускаемся в путь по волнам.

Лодка двинулась вперед. И…

– Будь здорова, Джу! Счастливый ребенок. [10]

Возможно, до конца жизни я собственными руками смастерю еще многие вещи. Может быть, сотворю что-нибудь небывалое. Но никогда, никогда не будет большей радости и гордости, чем испытываемые мной сейчас. Этот гик вместо мачты, это мое детище, похожее на слабый стебелек, – самое прекрасное для меня зрелище.

Проходим по 1,5 мили в час, почти 40 в сутки. Если будем так продвигаться, то за 70–80 дней доберемся до Маркизских островов. Идем теперь под малым стакселем. Боюсь ставить больше парусов. Но вскоре закрепим мачту и рано или поздно поднимем грот, а значит, увеличим и скорость.

10

В июле 1974 года на спасательной лодке мы достигли Кубы. Через несколько дней вслед за нами пронесся ураган. Двигался он по нашему пути. Капитан судна «В. Друмов» Атанас Петков показал нам его путь и рассказал о последствиях урагана. Когда поднимали заздравный тост, друзья вспомнили о нашей двухгодовалой дочке Яне и сказали: «Будьте здоровы! Счастливый ребенок!»

Сияю от удовольствия, видя, как лодка идет по волнам. Медленно идем, но все же движемся на запад, к цели. Торжествую, глядя на мачту. Ничего, что она тоненькая, словно былинка, и что бедный парус полощется в воде. Уродливые, жалкие, но для меня это самые распрекрасные мачта и паруса. Они единственные на свете приведут нас в Полинезию.

Прошел еще один прекрасный день. Как нас завертел вихрь превратностей! Три дня мы то погибали, то спасались. И потому теперь особенно остро ощущаем бурную радость от того, что живем, что вновь полны желаний и надежд.

Океан неведомого

Опустилась ночь. Она принесла с собой дождь и бессонницу. Верхний бугель мачты сползает все ниже и ниже. Ванты снова провисли. Даже маленький невинный стаксель становится опасным. Недоставало только, чтобы сломалась и прилаженная с таким трудом желанная мачта. Тогда мы погибли. Сколько ни колоти себя в грудь, ничего уж больше не придумаешь. Под сомнением теперь и то, сможем ли в случае чего вернуться на Галапагосские острова. Едва ли хватит горючего, а «Джу» без мотора не способна идти против ветра. Я знал, что решение продолжать путь – дело безрассудное. Но теперь оно впервые показывает нам свои зубы. Сколько раз это повторится? Сколько раз еще будем ощущать дыхание настоящей опасности? И вновь радость спасения?!