С «Джу» через Тихий океан
Шрифт:
Что меня мучает, так это тяжелый румпель: рука немеет от усталости. К концу вахты я чувствую себя совершенно разбитой. И еще одно – непрерывная и очень сильная качка. Но к ней я постепенно привыкаю.
Похвалилась перед Дончо. Ночью встала в полный рост и управляла лодкой, будто римской колесницей. И на самом деле я чувствовала себя прекрасно. Лодка птицей летела по волнам.
Дончо ввел в обиход носить на себе страховочные пояса.
Дождь идет по нескольку раз в сутки, и днем и ночью, причем довольно сильный. Наша водонепроницаемая одежда действительно удобная и легкая. Не пропускает ни капельки влаги.
Уже пять суток плывем, а я все еще не могу привыкнуть к этому океану. Не могу разгадать его нрава, чтобы предвидеть погоду. Все меняется очень быстро. Может быть, потому, что находимся еще близко от суши. Рыбы здесь невероятно много. А уж о планктоне и говорить нечего. Вода теперь уже не красная. Набрались храбрости и забросили сеть. Улов вроде более удачный, но и запах планктона куда сильней, чем прежде.
Дончо
Начало плохое. Ночью Джу заметила, что румпель делает какие-то странные движения, сам выскакивает из гнезда на головке руля. Я немедленно осмотрел управление. Оказалось, что перо руля отогнуто на 90°, заклепки петли сломаны. Алюминиевый лист, которым обито перо руля, изорван. Я снял руль. Тяжелая картина. А без управления – мы всего лишь игрушка ветра и волн.
Джу
Спустили паруса и легли в дрейф. Было около 3 часов ночи. Тьма стоит кромешная, но и без того работать невозможно. И мы улеглись на койки. Эта привычка осталась в наследство еще с Черного моря. Если свалится на нас какая-нибудь беда и ничего нельзя поделать, мы ложимся на койки и обсуждаем положение. А Дончо даже и дремлет.
Лежим в темноте. Качает сильно (бросили плавучий якорь, но, похоже, от него нет никакого толку). Время от времени кто-нибудь отзывается.
– Если завтра мне не удастся починить руль, придется возвращаться. Ближе всего к нам Эквадор – около 300 морских миль. Поставим новое рулевое управление и на моторе вернемся сюда за несколько дней. Что ты на это скажешь, Джу?
А что говорить, когда иного выхода нет. Не можем же мы отправляться через весь океан без руля, на неуправляемой лодке! Но и возвращаться мне никак не хочется. Молчим. Каждый погрузился в свои мысли.
Спустя немного мой черед. Размышляю вслух:
– Похоже, мы наткнулись на морского льва. Наверное, он спал. Кто еще мог изуродовать так руль? Дельфин? Не верится. Акула? Едва ли. Да и какая разница кто, важно другое – у нас нет руля.
Еще через несколько минут отзывается Дончо:
– Знаешь, я придумал, как его починить. Возьму запасную латунную полосу для стакселей. Отрежу кусок, пробью дырки на нем и на румпеле и скреплю по длине, с обеих сторон. А отпилив ножовкой удлинение, вырежу из него кусок и наложу с двух сторон на сломанное перо.
Дончо загорелся, и я обрадовалась. Он объяснил мне все до мелочей, и наконец мы оба крепко уснули.
Как только рассвело, мы были на ногах. Дончо достал инструменты и принялся за работу. В лодке, которая ошалело металась по волнам, каждое движение давалось с трудом. Например, нужны были чудовищные усилия, чтобы просверлить в металле дырки или ножовкой отрезать кусочек стали. Ровно 14 часов беспрерывной работы – лишь время от времени пили воду, – и руль готов. Несколько раз проверяем его в деле, снова снимаем, пилим, режем и опять ставим. Дончо действует методично и спокойно. Только я знаю, как не любит он заниматься такими делами и чего ему это стоит.
– Джу, впервые в жизни взялся за ножовку, представляешь?
И я верю ему. Да и как не верить, когда мы уже 7 лет ежедневно вместе. Помогаю ему, насколько могу. Держу разные вещи, чтобы не скользили, даже пытаюсь сверлить дырки, когда у него руки совсем немеют от усталости.
Стемнело. Рулевое управление готово. Снова румпель на месте. И снова двинулись вперед. Не вернулись. Я счастлива. Дончо свалился и заснул как убитый.
Дончо
Прошло семь дней со дня отплытия из Кальяо.
Золотая серия неудач продолжается. Теперь из строя вышел лаг. Но это не фатально. Задача лага – отсчитывать пройденное расстояние и определять скорость движения. Сердце радуется, когда видишь, как нарастают мили на пути к цели. Лаг – любимец Джу. Она с ним ласково разговаривает, называет нежными именами.
Такой же лаг был у нас и в Атлантике. Этот новый. Старый еще работал, но, чтобы не рисковать, я заказал еще один. Новый оказался подлецом. Не послужил и недели. И снова разборка, снова отвертки. Я заставил его считать только расстояние. Стрелка – указатель скорости – свободно гуляет по шкале. Ничего, для нас wee важны оставленные позади мили. О скорости будем судить в целом, по пройденному пути за единицу времени. Впрочем, старые ручные лаги с вертушкой и лаглинем выполняли ту же работу.
С лагом я справлюсь, взял с собой и второй, резервный, старого образца. Даже запасной румпель предусмотрел. Это рулевое весло – большое и неудобное. Тысячу раз искал на лодке для него место и тысячу раз хотел его выбросить. Но в конце концов предусмотрительность взяла верх – привязал на левом борту. Там же приспособил запасной гафель, резервный стаксель, гик и крюк. Нет лишь запасной мачты. Я бы и ее прихватил, но для нее действительно нет места. Да и очень она длинная.
Может, это и смешно, но всюду, где только можно, мы застраховали себя вдвойне и втройне. Провожу уже четвертую тяжелую экспедицию и хорошо знаю, в чем залог успеха. Я даже составил таблицы риска и возможностей его ограничения.
Вода, которую взяли с собой, хранится тремя различными способами.
Радиостанция может питаться тоже от трех автономных источников: от аккумулятора, двигателя и портативного генератора «Хонда».
Якоря, сети для планктона и т. д. – все имеет по крайней мере двойную страховку. В наличии два профессиональных секстана и один любительский. Есть две кинокамеры, 4 фотоаппарата, двойные комплекты экипировки. И двойная… смелость.
Джу
Движемся хорошо. Я часто с тревогой поглядываю на румпель. Держится прилично и выглядит прочным.
Ход лодки достаточно быстрый. Так мы достигнем конечной цели намного раньше намеченного срока!
Все раны и синяки ноют. Не могу спокойно усидеть на одном месте. Особенно в ночную вахту. Обоим очень тяжело. И оба засыпаем на вахте. Сменили часы дежурств. Вечером с 6 до 10 – Дончо, а с 10 до 2 – я, с 2 до 6 – Дончо и т. д. Но и это не помогает.
Летающие кальмары носятся в воздухе, словно истребители. [7] На меня, правда, еще ни один не налетел. Но утром находим по нескольку штук на рубке и на палубе. Фотографировали их.
7
Авторы называют их «сепия». Имеется в виду крючьеносный летающий кальмар (Onychoteuthis banksii). Это наиболее широко распространенный вид кальмаров Мирового океана. Молодые O. banksii – великолепные летуны, свободно могут пролетать расстояния до 50–60 м и подниматься на высоту до 7 м. – Прим. ред.