С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает
Шрифт:
Возможно, здесь мне следует отвлечься и объяснить, как в области ухаживаний за женщинами я всегда демонстрировал исключительную приверженность самообману. Мне всегда удавалось убедить себя в том, что я добился гораздо большего, чем было на самом деле. С уверенным изяществом и на прозрачных крылышках я летел навстречу реальности и никогда не замечал, что меня ждет аварийная посадка. К примеру, в данном случае я полностью опустил тот факт, что объект моего интереса сидел в компании двух мужчин, которые, без сомнений, как
Вот она оставила своих друзей (потому что в моих глазах они все явно были друзьями), подошла к стойке, чтобы заказать напиток, и встала рядом со мной, давая мне возможность, которую я не мог позволить себе упустить. Однако я сделал ошибку, слишком долго размышляя о том, с чего начать. Конечно, лучший способ в этой ситуации — сказать первое, что приходит в голову, и не беспокоиться о смысле сказанного. Считается, что если в целом ты девушке понравился, она простит тебе первые минуты заигрываний.
В данном случае, совершенно некстати, единственной фразой, которая пыталась сорваться с языка, была: «А ты знаешь, что из всех стран ЕС только в Англии и Португалии нет официально признанных языков этнических меньшинств?».
Услышав такое, немногие женщины, как бы им ни понравился твой внешний вид, подумают: «Э, да это парень, с которым мне хотелось бы побыть подольше», а от тех, которые так подумают, вероятно, лучше держаться подальше.
Она вот-вот собиралась отойти от стойки, и я знал, что должен срочно что-то сказать.
— Сегодня вечером викторина? — выпалил я, отводя взгляд от объявления «Сегодня вечером викторина», которое висело на стене прямо напротив нас обоих.
— Да, — мягко ответила она. — Вы можете присоединиться к нашей команде, если хотите.
Про себя я запрыгал от радости, а внешне сдержался и попытался сделать вид, что мне все равно.
— Если вы настаиваете, — сказал я, а потом, подумав, что перестарался, добавил: — Спасибо, с удовольствием.
Ее звали Рошин (пишется, как я позднее узнал, «Roisin»), и она пришла не с теми двумя парнями за столиком, а с толпой друзей, которые сидели у стойки слева от меня. Очень вежливо, что обычно непозволительно по отношению к незнакомцам, которые задают тупые вопросы, она представила меня своим друзьям по очереди, но их имена были просто звуками, которые мне не удалось уловить, так сильно я был сосредоточен на ней, повелительнице обряда знакомства. Главное, я запомнил ее имя. Рошин. Прекрасная Рошин. С губами, которые требовали поцелуев.
Что неприятно, Рошин начала болтать с двумя подругами, а я завел разговор с Декланом. Я не имел ничего против Деклана, кроме того факта, что он не был Рошин, и потому его мне целовать не хотелось. Он спросил, что я делаю в Ирландии. Я надеялся, что хоть какое-то время мне не придется отвечать на этот вопрос, и постарался не упоминать холодильник.
— Значит, ты просто собираешься месяц путешествовать по стране?
— Да.
— Здорово, — а потом последовал удар. — А что тебя привело к такому решению?
Расспросы продолжались бы до тех пор, пока правда, невероятная правда, не была бы из меня вытянута.
К моему облегчению, викторина началась до того, как слово «холодильник» смогло достигнуть ушей Рошин, и, хотя мне не было стыдно того, чем я занимаюсь, хотелось сообщить ей об этом самому. Объяснение, чем я занимался, могло показаться глупым, если не подойти к нему деликатно.
Викторина была на тему поп-культуры, и я оказался полезным дополнением к их команде. Я знал ответы на первые четыре вопроса, и очень скоро все стали обращаться с вопросами или за подтверждением своих предположений ко мне. Во второй части викторины ведущий включал первые несколько аккордов мелодии, а нам надо было назвать исполнителя. В этом я тоже оказался знатоком, в тот вечер я определенно был в ударе, но знал, что когда касается поп-музыки, существует тонкая грань между впечатляющим и печальным. Я преступил эту черту на пятой песне, когда после трех или четырех нот я выпалил:
— Это же «Особенный момент в нашей жизни» Билла Медли и Дженнифер Уорнз!
Я произнес это возбужденно, слишком пылко и на громкости, которая тут же выдала информацию нашим соперникам.
На всем протяжении действа я пристально наблюдал за Рошин, тайно надеясь, что, когда касается викторин на тему поп-культуры, она питает слабость к мужчинам, которые могут ответить на десять вопросов из десяти. Пару раз она подняла на меня глаза и наградила полуулыбкой, и это придало мне достаточно мужества, чтобы к ней подвинуться.
— Как проводишь время? — спросил я без пафоса.
— О, шутишь. Ты ведь неплохо выступаешь? Думаю, мы можем выиграть.
— А что за приз?
— Ну, имена всей команды пишут на бумажках и кладут в шляпу, и чье имя будет вытянуто, тот получит ужин с шампанским на двоих в ресторане наверху.
И снова полуулыбка. Боже, как она красива. Внезапно я понял, что мы должны выиграть, и, судя по тому, что мне пока везло, мое имя вполне могли вытянуть из шляпы, и тогда у меня будет свидание с ней за ужином с шампанским. Ведущий задал последний вопрос:
— Как назывался первый хит, автором слов которого был Нейл Даймонд?
Вся команда обернулась и посмотрела на меня. Полную победу и второе место, вероятно, разделял лишь этот вопрос. Потрясающе, я знал ответ.
— «Юби 40» — «Красное, красное вино».
Мы сделали это! Все ответы были верны. Теперь все, что нам оставалось — ждать, пока судьба решит, кому достанется романтический ужин.
Через десять минут (к моему разочарованию, я провел их, общаясь с Декланом) голос в микрофон грубо прервал беседу.