С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает
Шрифт:
Питер был на тот момент безработным и ехал в Дублин к своим друзьям. Он не так давно был студентом, и, похоже, ему до сих пор нравилось жить так, чтобы совершенно не напрягаться. К сожалению, одной из сторон жизни, где проявлялся этот стиль, было вождение. То, что обещало стать громко-гудящим, шино-скрипящим и рискованным штурмом Дублина, стало неспешным воскресным въездом в город. Для полной картины нам не хватало одеяла в клеточку на заднем сиденье и жестянки с леденцами.
Поскольку большую часть времени я смотрел на часы и считал, сколько километров осталось до Дублина, я совсем забыл о всей серьезности происходящего. Питер был последним, кто меня подвозил.
Ну, во всяком случае кое-чего.
— Я могу высадить тебя у станции Сидни-Пэрейд-Дарт, мои друзья живут недалеко оттуда. В любом случае это быстрее, чем ехать в плотном воскресном потоке через центр, — сказал Питер.
— Как ты думаешь, у меня получится добраться на Конноли-стрит к одиннадцати?
— О, уверен, что все получится!
Почему люди так делают? Говорят «я уверен», когда абсолютно не уверены. Люди часто говорят: «О, уверен, что все получится», чтобы продолжить разговор. «Я должен обратиться с речью к группе фанатиков-шиитов о никчемности Аллаха, и немного волнуюсь по поводу того, как все пройдет». — «О, уверен, что у тебя получится!»
Было чуть больше половины одиннадцатого, когда мы приехали на станцию Сидни-Пэрейд. Через дорогу был опущен шлагбаум.
— Это значит, что прибывает поезд; если ты поторопишься, можешь на него успеть, — сказал Питер.
— А долго ждать следующего, если я пропущу этот?
— Они ходят каждые пятнадцать минут.
— Черт, тогда мне лучше успеть. Пока.
Я бросился бежать, едва успев пожать Питеру руку. С последним спасителем обошлись с презрительной фамильярностью второй половины, совершающей ежедневный забег к станции. Бедному парню даже не предложили подписать холодильник.
Я спешил изо всех сил, учитывая, что спешить с моим багажом было непросто. Когда я вбежал на станцию, на платформу, откуда следовали поезда до Дублина, как раз прибывал поезд, и я знал, что должен сесть в него. Еще пятнадцать минут — и будет слишком поздно. Времени на то, чтобы покупать билет, не было, и я был готов заплатить все штрафы, которые могли на меня наложить. Лишь бы сесть на этот поезд! Я пробежал мимо касс, с грохочущим и шатающимся холодильником за спиной и впереди увидел самое страшное — механические турникеты. У меня не было шансов проскользнуть мимо них, над ними, под ними, а ворота, через которые можно было провезти объемный багаж, открывал служащий. Я обратился к нему.
— Здравствуйте, не могли бы вы открыть ворота? Пожалуйста! Я должен успеть на этот поезд.
Он неохотно поднял глаза.
— У вас есть билет?
— Нет, но я куплю билет на конечной станции или где-нибудь еще, только, пожалуйста, откройте ворота!
— Но вам не разрешается…
— Прошу вас! Я Человек-с-Холодильником, и я должен быть на станции Конноли-стрит, чтобы участвовать в «Шоу Джерри Райана»!
Не уверен, что именно это на него подействовало, может, он просто он испугался настойчивости, с которой к нему обращались, но в любом случае нажал кнопку, которая открывала ворота. Я проскочил через них и добежал до поезда как раз в тот миг, когда закрывались автоматические двери. Я попытался захватить закрывающиеся двери изнутри, чтобы заставить их снова открыться, это, как я знал, срабатывало в лондонском метро, но в данном случае давление закрывающихся дверей было настолько сильным, что мне пришлось выдернуть руку во избежание угрозы ее потерять. Поезд отошел от станции, а с ним — мои шансы торжественно войти в город вовремя. Я достал свой мобильный телефон и позвонил на «Шоу Джерри Райана». Линии были заняты. Несомненно, они были увлечены последними приготовлениями для чрезвычайно волнующего прямого репортажа с городских улиц.
Пока они все это готовили, главные герои нервно метались по пригородной станции, думая, что это каким-то образом ускорит прибытие следующего поезда. Либо Питер ошибся по поводу интервала между поездами, либо помогло вышагивание, потому что через семь минут на станцию прибыл еще один поезд.
Поезд делал чрезвычайно много остановок. Сэндимаунт. Давай же, поезд, ты можешь ехать быстрее. Лэнсдон-роуд. Мы просто тянули время. На Пирс-стрит я заметил, что пассажиры начали на меня оглядываться. Я не мог понять, почему. Допустим, я вспотел и у меня холодильник на тележке, но, если не считать этого, я был абсолютно нормальным. Тара-стрит. Тара-стрит звучало как имя звезды в дешевом порно-фильме. Зашла женщина с двумя малышами в двухместной коляске. Они были еще слишком молоды, чтобы осознать, что во мне есть что-то странное, но посмотрели на меня так, будто инстинктивно поняли, что со мной что-то не то. Негодяи.
Когда мы пересекли реку Лиффи, я понял, что мы уже где-то рядом. Было 10:53. утра. На станции Конноли кондуктор помог мне спустить холодильник вниз по ступенькам, прямо как ребенка в коляске.
Как в голливудском фильме в 10:59 я был почти на месте, у станции. Теперь в любой момент на меня могла наброситься возбужденная толпа, обрадованная тем, что я все-таки их не подвел.
Я вышел через главный вход и начал спускаться по лестнице. Передо мной была — минуточку, это, должно быть, ошибка? — обычная улица во вторник в 11 утра. Где обожающие меня фанаты? Орды поклонников? Сторонники идеи со своими бытовыми приборами? Ничего. Никого. Только машины.
Я понял, видимо, что вышел не туда. «У главного входа», — сказали мне. Это, вероятно, какой-нибудь боковой вход. Это означало, что я не успел на прямое включение «Шоу Джерри Райана» в одиннадцать часов, вот идиот — даже не смог найти нужный вход.
Я развернулся и собрался вернуться на вокзал. Слева ко мне подошел какой-то старик в килте с волынкой.
— Это холодильник? — спросил он.
В ближайшие месяцы будет нелегко привыкнуть, что мне перестанут так часто задавать этот вопрос.
— Да.
По крайней мере, ответ был несложным.
— Как тебя зовут? Джон? — спросил этот человек, нежно поглаживая свою волынку.
— Нет, Тони.
— О, верно, странно, потому что мне сказали встречать здесь в одиннадцать Джона Фарелла.
— Что ж, я точно не Джон Фарелл.
— Но они говорили что-то о холодильнике.
— Кто?
— «Ар-ти-и».
— Радио «Ар-ти-и»?
— Я не знаю, моя жена разговаривала.
— Так тебя попросили прийти сюда из «Ар-ти-и»? — Да.
— О, теперь я понял! Они хотели, чтобы ты играл нам на улице во время моего торжественного входа. Джон Фарелл, видимо, репортер. Я тоже должен был с ним встретиться. Только беда в том, что мы не туда пришли, мы должны быть у главного входа.
— Это и есть главный вход.
Мое сердце екнуло.
— Что?
— Это главный вход на станцию Конноли.
— О!
Ладно, может, по какой-то причине толпа собралась в другом месте. Тут к нам подошел человек со шваброй в руках. Возможно, он выглядел усталым, напряженным и немного сумасшедшим, однако нельзя ожидать, что нормальные люди будут маршировать по Дублину с кухонными приборами. По крайней мере, у нас был один демонстрант.