С креста не сходят - с него снимают (Избранное)

афонский монах

РОДИНЕ

Вся Россия серая — непогодь, Снегом забинтован только Урал. Прости меня, дружище, что променял Я тебя на жизнь свою без дорог. Я тебя по запаху узнаю, Если ночь и боль в душе, и не сплю, Если вдруг запахло смородиной, Значит, за окном уже Родина. Прости, что сбежал и ушел в монахи, Как Емельян Пугачев — на плаху. Прости, что реву и не сплю ночами. Случайно, не от тебя это мне на прощание? Я теперь греюсь на солнышке в Греции, Здесь очень странные люди и специи, Море и лодки, и все очень странно; Странно, что рана болит непрестанно. ************** ************** ************** ************** И у кончины последнего века Жду человека, ищу человека. Знаю, он будет металло-коралловым, Будет с Урала он, знаю, с Урала! Вырвет Россию из пропасти адовой Парень с Урала, врагом неразгаданный… Кланяюсь в ноги тебе, моя Родина, Кланяюсь вербам и гроздьям смородины, Падаю в ноги горам и озерам, Кланяюсь рекам, ручьям, фантазёрам, И, замирая душою острожною, Кланяюсь небу за эту восторженность!

РУСЬ

Русь моя — грусть моя, песня седая, Ты и убитая будешь Святая! Ты

и распятая, все же красавица. Даже в обугленной что-то останется, Даже в расстрелянной что-то шевелится, Даже в утопленной кто-то надеется, Даже в оглушенной что-то виднеется, Даже в опущенной кто-то поднимется… Русь моя — грусть моя — кровью отмоется, Болью откупится, верой отмолится. Только не русскому Русь моя — тайная. Русь моя — грусть моя — песня прощальная.

ДУША МОЯ

Душа моя, — ты русская изба, Где теплится лампадка у иконы, Где по ночам лишь скрипы, охи, стоны… Душа моя, — ты русская изба… Душа моя, — ты русская судьба, Полжизни хлопотала у стакана, Пропила все, проела, проиграла. Душа моя, — ты русская судьба… Душа моя, — ты русская мечта, Когда одни лохмотья от надежды, Ты вдруг взлетаешь королевой снежной, Воркуя на плече голубкой нежной. Душа моя, — ты русская мечта… Душа моя, — ты русская ладья, Плывешь, когда вокруг все струги потонули И други-бражники на весельках уснули — Так забрало, что до смерти кутнули… Душа моя, — ты русская ладья… Душа моя, — ты русская душа, Куда ни кинь — в костер, под лёд, на плаху, — Прёшь напролом вперёд, не зная страха, И плачешь над собой, порвав рубаху. Душа моя, — ты русская душа…

* * *

Когда звучит команда: «К бою!» — Вся рота — как один солдат, И только ангелы конвоем Кого-то ждут у Царских врат. Когда звучит команда: «К бою!» — Забыты страх и пыль обид, И боль молитв прощальным строем Куда-то в небо улетит… Когда звучит команда: «К бою!»…

АФГАНСКИЙ СЛЕД

К 20-ЛЕТИЮ ВЫВОДА ВОЙСК

о. Филиппу

Они ушли и не вернулись — их больше нет. Они оставили России Афганский след. Чужими ночами в душных палатках Рвали зубами конверты с Союза, Сердце стучало консервною банкой Азбуку Морзе любви перепуганной. Юноши, мальчики — дети России Пыль сапогами чужую месили И улыбались, слёзы роняя, Любимых теряя, друзей отпевая. В танках горели, в вертушках потели, Серые камни стлали постелью, Грозной ватагою дрались в ущельях, Русские песни слагали и пели. Дети России — всё пересилили. Не победили их, их просто «вывели», И навсегда с тех продажных лет На теле России — Афганский след.

НА ВОЙНЕ ВЫБИРАЮТ СМЕРТЬ

Матери героя — мученика

Любови Васильевне Родионовой

На войне выбирают не плен — смерть, А в плену выбирают смерть, а не плеть. Если выбрал ты плеть — страх Будет мукой в тебе всю жизнь тлеть. На войне выбирают не крик — боль, Потому что на крик будет бить враг; А в плену выбирают не крик — кровь, Потому что крику будет рад враг. На войне выбирают не вой — бой, Чтоб сломать в бою врагу рог; А в плену выбирают не плач — смех — И тогда с тобою Сам Бог. На войне выбирают не жён — нож, Чтобы резать врага, и на грудь — крест; А в плену выбирают не нож — стон, Потому что плен и есть — крест. Выбирает трус — жизнь, Выбирает герой — смерть, Только трусу будет и жизнь — в смерть, А герою и смерть — в жизнь. — Если б выжил ты вдруг, брат, Знаю, стал бы ты монах — рад. Этой жизни круг не наш ад, Наша жизнь на небесах — сад.

ГЕРОЯМ ЧЕЧЕНСКОЙ ВОЙНЫ

Четыре русские души взметнулись ввысь. Смерть промахнулась, взвыв голодной рысью: «Вон, тварь, ты не у дел сегодня, брысь! Четыре русские души взметнулись ввысь»… Смыкал закат потухший полог прошлой жизни, Кружили ангелы, и пели небеса. Рука к руке, сердца в сердца, глаза в глаза — Четыре русские души менялись жизнью. Убито время, в прах повержен страх. Туда, туда, где только Бог и вечность, Четыре русские души ушли навечно. Смерть промахнулась, — ей там полный крах. Война, Чечня, беда, — апо-ста-сия! Суровый плен, мирская суета… Всё выше, выше воины России — Туда, где Бог встречает навсегда. Туда, где время нет и расстояния, Туда, где горя нет — одна Любовь, Где всех нас ждут Отцовские объятья Того, Кто пролил на Кресте святую Кровь. Ушли, но нам остались их сияния — По-русски жить, по-русски умирать, Нести свой крест до смертного дыханья, Так, чтоб любила нас до слёз Россия-мать.

Декабрь 2008

БОМЖАМ РОССИИ

Мне больно, Господи, мне больно, Мне стыдно за свой срам и бред. Душа моя, ты — колокольня Чужих страстей, молитв и бед. Россия, синяя бомжами, Ты от мороза руки прячешь, А в рукавах твоих — ножи, А на плечах твоих — бомжи Нахохлились братвой голодною На этой жизни цепь колодную. Ах, эти русские бомжи, Души моей шальной стрижи — Я, осмелея, их согрею, Я от любви к ним захмелею, Но с теплотрасс моей души Опять уйдут весной бомжи. Уйдут на волю, как герои, Навстречу ветрам и дождям. Мне их судьба — на раны солью, Мне их мольба — как кровь из ран. Грачи накаркают тепло, А сколько их уж замело В подвалы ада — синь России, Их стон в ушах: «Не сгинь, Россия»… Их крик зарезал стыд в ночи… Бомжи — души моей врачи! На них упала, как нирвана, Сухая пыль Афганистана, Они удушены попойками В помойках разных перестроек. Они зарезаны, задушены, Их убивают равнодушием. Ах, эти русские бомжи, — Души моей колосья ржи. Когда набухнет ночь молитвою И сердце задохнётся жалостью, Я их пожну святою радостью С души моей, молитвы бритвою. Я их, уставших, огорошенных, С душою, пеплом припорошенной, С слезою, водкой привороженной, Возьму своей душе на плечи. И пусть рыдают в церкви свечи За тех, кто был, за тех, кто будет; За тех, кто свят, за тех, кто блудит; За неба синего окошко, За хлеба маленькую крошку, За этих милых мне людей, — За отмороженных бомжей, За их глаза, что стынут льдинками В трущобах городских малиновых. И мне не отмолить вины… Вся боль России — на их спины, Бомжи России — стыд России, Бомжи России — лик России. Такие разные — несчастные, Такие грязные — прекрасные. Куда там Рим, Париж, Венеция, Когда бомжи рыдают в терцию. Умолкни, римская капелла, — Здесь Стеньки Разина пределы. Молчи, смешная Византия, — Здесь пугачёвская стихия. Здесь плач России о России, Здесь боль судьбы, насквозь простуженной, Здесь зов любви и крики ужаса. Рождение… Апостасия… Бомжи России, сыны России, сама Россия!

ПОКАЯНИЕ

Всех голодных и униженных, Всех слетевших с гнёзд насиженных, Всех живущих «на ура», С топорами до утра… Всех, кто в горе бродит ягодой, Всех, кто боли лечит брагою, Всех упавших в жизни тину, Всех попавших в паутину, Всех зареванных, замотанных, Всех заплеванных заботами, Всех загаженных деньгой, Всех ревущих над собой, Всех пропащих, нищих, сирых, Всех, кто встал на край могилы, Всех, кто в грех корнями врос, — Всех с любовью ждёт Христос. Всем, кто жил, себя теряя, Бог оставил ПОКАЯНИЕ. Всех, кто жив, и всех, кто жил, На Кресте Господь простил! Наших тюрем дверь свидания Открывает ПО-КА-Я-НИЕ. Все уходим на погосты, Наши кости — только гости. Этой жизни «дорогой» — отбой! Мы уходим «на покой» — домой! Мы же куплены такой ценой — Кровью Бога на кресте — Святой! В небо ключик золотой — простой: Не дорогою большой — тропой, Не князья туда ведут и не звания, Не друзья туда введут — ПОКАЯНИЕ. Всех, кто продал свою жизнь греху, Всех, кто стынет на земном ветру, Всех, кто стонет под чужим ярмом, Всех — святых, и тех, кто пал в содом, — Всех спасает только ПОКАЯНИЕ, Нет другого в небе ожидания. ПОКАЯНИЯ Он ждет, ПОКАЯНИЯ! От «сейчас» до смертного дыхания — ПОКАЯНИЯ, ПОКАЯНИЯ, ПОКА-Я-НИ-Я! Пока ты — не ты, пока мы — не мы, Отметем грехи, заметем следы ПОКАЯНИЕМ!

ПОХВАЛА БОГОРОДИЦЕ 

1 Весь день вопит душа моя: «Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя…» Всю ночь молчит душа моя: «Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя». Всю жизнь ревёт душа моя: «Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя». Что за Имя под небом нам дали прекрасное! Всем убогим, больным и уродам несчастным, Всем, кто влип в этой жизни мирское болото, Кто устал от грехов до смерти, до рвоты, — Как родник на пути или ангел для умерших, Это имя звучит колокольчиком в сумерках, И лучами лучит, и по сердцу стучит, И ночами свечою нам совесть палит. И мы шепчем тюрьмой, у судьбы за околицей: «Богородицею помилуй нас, Господи, Богородицею». Не отнять, не понять этой русской надежды! Это — тайна России! Это путь её снежный! Это нежность. Это грешной России молитва святая. Это вечность! Это точка отсчета, судьбы запятая. Это вечер, распятый слезами смирения. Это пристань последняя грешной души. Это стон из глуши её, свет из глуши: Богородица! 2 Россия молится, как водится… Чужие в доме Богородицы… Россия воет в поле лайкой И ждёт, и ждёт свою Хозяйку, И пляшет под свирели злые, Раз в доме взяли власть чужие. Святое Имя призывая, Россия тихо умирает, И стонет в трауре берёзовом, И тонет льдиною морозною, И тянет руки, причитая: Я умираю, умираю… ************** ************** Россия — ночь, Россия — свет, Ты — наш монашеский обет. Ты — нашей жизни тень кривая, Такая грешная, святая… Все перемелется, отмолится — Ведь ты же домик Богородицы! Ты только плачь не умолкая: «Спаси, спаси нас, Пресвятая!» И этим именем дыша, Опять уйдешь из-под ножа… 3 Я вша, я тля, я раб греха, Пустое место, сердце злое… И если есть ещё святое И для себя, и для стиха, То это — Имя золотое, Что ввысь акафистом зовём. С души сметая зла налёт Её бездонного колодца, На дне мерцает: Богородица! Я — улица напропалую, Я — боль, я — бомж, бреду вслепую. Я верю, верю в жизнь иную, В Христа любовь, в Святую Троицу, Но губы шепчут: «Богородица!» Я оживая, — умираю, Я умирая, — оживаю, Летаю тенью иноходца Над всем, что колется и молится. Я без него с тоски сдыхаю И повторяю, повторяю: «Богородица! Богородица!! Богородица!!!» С лица упала тень на лист. Я не поэт, я бомж, я свист. Моей провинции столица — Богородица! Кто, слава Богу, мне не снится — Богородица! Кому до смерти мне молиться — Богородица! Богородице! Богородицей! Убийцей злых моих грехов Ты в жизнь вошла святым кинжалом, И мне ни капельки не жалко! Мне ещё мало, мало, мало… Ты — моя смерть, мое начало; Той жизни, что дороже стоит, Я недостоин, недостоин. И я тоскую инородцем по Богородице! Богородице!! Богородице!!! Слезами падаю из глаз: Иисусе Христе, Богородицею помилуй нас! Я — меч в руках у Херувима! Я — грозный пламень Серафима! Я — грешная до слёз земля, Я — смерд, я бомж, я вша, я тля! Но день и ночь в молитву просится Святое Имя Богородицы. И это значит, что Она Спасает грешного меня. И всех, кто к Ней молитву нудит, Она, конечно, не забудет. Настанет день, — за всё с нас спросится, За каждый вздох, за каждый час, И кто тогда укроет нас от этих глаз?.. Богородица! Богородица!! Богородица!!!