С Луны видно лучше
Шрифт:
Я помню, как пациент впервые подошел ко мне. Мы с ним оставались вдвоем, так как не направились на прогулку на задний двор. Я только второй день был тут, и слегка побаивался всего. Но он просто подошел и сел на край моей кровати, грустно поглядывая на приоткрытое, решетчатое с обратной стороны окно.
– Жаль, что сейчас такая погода, - неожиданно заговорил пожилой землянин.
– Отчего же?
– Да вот, солнце светит в полную силу.
– Считаете, это плохо?
– А как же.
Мы молчали некоторое время. Меня отпустила моя скованность, благодаря
– Так почему же вам не нравиться солнечная погода на Земле?
– Потому, что они слишком радостна. Мне бы хотелось пройти под серым небом, с играющей молнией. Так отражается настоящая ясность происходящего, вы так не считаете? – он резко посмотрел на меня.
– Да, возможно…
– Скажите, почему нас считают сумасшедшими? Я знаю, мы в психушке, но почему?
– А разве вас смущает ваша ненормальность?
– До этих пор, я не мог подумать, что она обернется для меня заключением.
– Молодой человек, вы еще поймете, как правильно обуздывать свое безумие, скрывая от остальных.
– Но я не считаю себя безумным.
– Правда?
– Да, я так думаю.
– Что же вас сюда привело?
– А вас?
Он не ответил мне, а только загадочно ухмыльнулся, мол: «Догадайся».
– У тебя есть мечта, мальчик?
– Да.
– Значит, ты безумен.
– Больше не кричи о своей мечте во всю глотку, а то больше не выберешься.
Это был наш первый разговор. С тех пор я немного наблюдал за ним. Пациент курил. Он откуда-то чудным образом доставал сигареты. А потом долго курил у окна, ни с кем не говоря. Один раз и попросил его дать мне закурить. Но после первого же раза понял, что скорее задохнусь. А он получал единственно возможное, по его словам, удовольствие.
С ним вообще было много странностей. Никогда не выходил на улицу, даже тогда, когда погода была именно такой, какая ему нравится. Шли дожди, а он проводил это время у окна, устремившись в непроглядное небо, или лежал на кровати, исписывая небольшую тетрадку. Он не заводил со мной разговора сам, но, отчаявшись, я решил просить его помощи, или, хотя бы, понимания, которое, я знал, будет получено.
Я подполз к его койке ночью, в грозу. Гром прокатывался каждые десять секунд, и все вокруг дребезжало от шума. Стены, освещаемые ярким секундным блеском, на миг меняли изображение действительности. В палате было тихо, но громкие вопли, как обычно это бывает по ночам, прерывали шумное стихийное спокойствие, доносясь из-за дверей.
Местечко и время жуткие, хочется нето спрятаться да поскорей, нето бежать со всех ног вон. Чувство, что за углом опасность и внезапный ужас. Резкие шаги из коридора, и кровь стынет в жилах, замораживается, а сердце остановилось, не вынеся земных мук. Кто это? Куда он идет? Легкое поскрипывание непонятно откуда. Вдалеке распахнули дверь. Шаги прервались, но вновь возобновились через пару минут, сопровождаемые все тем же леденящим скрипом в темной ночи. Идут медленно, еле волоча ноги, шурша пластмассовыми тапками. Тихий стон. Что то? Стон? Визг?
Пока я дошел до кровати пациента, едва не упал в дрожи страха, как последний трус. Но мои ноги несли меня прямо, ни разу не пошатнувшись от дьявольских звуков, сопровождающих неспокойную ночь в стенах психиатрической больницы.
Пациент лежал, перевернувшись к стене. Я протянул к нему руку, чтобы разбудить. Но он спокойно повернулся ко мне в этот же момент с ясно раскрытыми черными глазами. Они казались настолько черными, что буквально заполнили его глаза, не оставив и белого пятна.
– Что, тебе не спиться, мальчик? – жутким голосом обратился он ко мне, садясь.
– Да, а вам?
– Как видишь. Не убить ли меня шел?
– Да что вы! Я вообще-то за советом, - шептал я, чтобы никого не разбудить.
– Ну, говори, раз так. Извиняй за недоверие, издержки места.
У меня не было больше сил завуалировать, так что я прямо сказал ему:
– Помогите мне попасть на Луну!
– Хорошо, - уверенно ответил тот. – Сейчас прыгаешь в окно, взбираешься на дерево и… Ну или ложишься спать. Под этой дрянью еще дальше попадешь.
– На самом деле, я серьезно, - он стал настороженнее. – Мне нужно хоть чья-нибудь помощь.
Я не удержался, и просто выложил ему все: откуда я, что забыл тут, как попал на Землю, где и что успел увидеть. Он знал, в общем, все, с момента встречи с космонавтом и до настоящего момента. Его лицо не выразило ни удивления, ни осуждения, ни раздражения. Он был спокоен, как всегда. Казалось, пациент полностью понимает меня.
– Это правда? Стоит ли мне верить человеку, который лечится в психушке?
– Да вы ведь сами в желтом доме сидите!
– Согласен, аргумент убедительный.
– Так что, поможете?
– Чем же я могу помочь тебе, пришелец?
– Помогите мне сбежать и попасть на ракету – это мое единственное спасение.
– Я сам пытался, но у меня не вышло. Возможно, у нас получится, если мы будем работать сообща.
Он пожал мне руку в знак согласия. Я был настолько рад лишь только возможности, что мысли о результате и вовсе не посещали мою голову. План мы решили обсудить завтра днем, пока все буду на улице после обеденного времени. Взволнованный и радостный, я впервые спокойно уснул на этой жесткой больничной кровати среди грома и посторонних поскрипываний, не тревожимый никакими кошмарами.
Глава 32: побег
Наутро я проснулся раньше обычного. Оглянувшись, я заметил, что пациент тоже не спит. Теперь уже он подошел ко мне и шепотом заговорил:
– Скоро принесут таблетки. Не глотай их.
– Что ты имеешь в виду? Меня заставят.
– Когда возьмешь их в рот, сразу ложи под язык. А главное – ничем себя не прояви. Если будешь взволнован, тебя сразу вычислят. Ты новенький, послушный. На тебя никто и не подумает. Главное – делай, что я сказал. Понял?
– Да.