С любовью, Рома
Шрифт:
— Ну, я был несколько… обескуражен её заявлением.
— И просто так бросил трубку? — противным голосом уточнил Стас.
— На самом деле первой бросила трубку она… после того, как я попросил сообщить мне дату свадьбы, чтобы я мог их поздравить.
До этого момента я был полностью уверен в своей правоте, но стоило завершить повествование, как все неожиданно пришли в движение, заставив меня несколько усомниться в правильности своего поступка.
Вера уронила голову на стол и застонала, Катя подпёрла ладонью свою щёку
— Это какая-то ваша Черновская фишка — рубить с плеча. Передаётся на генном уровне.
— Ой, кто бы говорил… — начал я, но вовремя осёкся, сообразив, что кого-кого, а Дамира обвинять в необдуманности поступков было несколько неправомерно. Горская кровь возымела в нём странное начало — пылкость поступков при полной… благоразумности. Это мы: я, Стас да отец… отличались некоторым безрассудством. А мать, та и вовсе была рождена, чтобы творить глупости, но ей можно было простить и не такое.
— Я-то тут при чём?! — параллельно мне возмутился старший братец, за что тут же получил от Веры похлопывание по плечу:
— Я тебе потом как-нибудь объясню.
Разговор начал меня откровенно утомлять.
— Так, ладно, — потребовал я у братьев. — Родительскую функцию отключили, а то тоже мне, мамочка (кивнул в сторону Дама) с папочкой (Стас) выискались. Девушки, я бы на вашем месте присмотрелся к ним. Так-то эти двое не кровные родственники. Кто знает, что они творили за время своего сожительства…
Стрелки я умел переводить мастерски, особенно хорошо мне удавалось доводить до состояния кипения Стаса. Хороший скандал — проверенное лекарство от хандры. Но Стас меня удивил, часто захлопав ресницами и положив свою ладонь мне на колено:
— Сладенький, ну что ты, я тебе не изменяю.
Моя челюсть медленно поползла вниз. Не прошло и двадцати с лишним лет, как у Станислава Александровича прорезалось чувство юмора! На фоне этого я даже густо покраснел, поражённый тем, что ученик в кои-то веки переиграл мастера. Зато все остальные не упустили возможности залиться громким смехом.
— Видел бы ты сейчас своё лицо, — держась за живот, заметил братец, на что я лишь скривился.
— Вера, беги, спасайся пока не поздно из этого дурдома, — отсмеявшись, посоветовала Катя.
— А ты? — понимающе заулыбалась моя фея с сиреневыми волосами.
— А мне уже поздно, — слегка смутилась Екатерина Алексеевна и заглянула в глаза мужу, который возьми и… по-хозяйски накрой её живот заботливым жестом.
— Не-е-е-ет, — вырвалось у меня, пока ошарашенные Вера со Стасом переваривали случившееся.
— Тебя забыл спросить, — беззлобно ухмыльнулся Дамир.
— Ой, как здорово! — пришла в себя пассия старшего из братьев и через стол полезла обниматься с Бероевыми. Стас тоже полез жать руку виновнику торжества, один я продолжал сидеть на месте, заметно нахохлившись.
Не
— А что Ванька? — уже начала свой допрос Вера.
— Он ещё не знает.
Ваня — сын Кати от первого брака, а сама она, к слову, старше Дамира на целых пять лет и временами смотрит на нашу мышиную возню с некоторым снисхождением.
— Они сейчас со Славой на море (отец Ваньки и бывший муж Кати**), через неделю должны приехать, тогда и скажем.
— Родители даже не знают, — добавил Дамир, что, наверное, должно было подчеркнуть его степень доверия к нам.
Я же опять невольно скривился. Нет, ну тему-то мы от моей разрушенной личной жизни перевели, но что-то как-то…
— Хочешь об этом поговорить? — как обычно, проявил чудеса прозорливости Бероев.
Молча покачал головой и улыбнулся с лёгким налётом печали:
— Я рад за вас, правда. Просто…
— Всё и сразу, — понял он всё верно.
— Именно.
***
На часах уже было за полночь, когда на диван, так щедро выделенный мне хозяевами квартиры, кто-то сел. Я в этот момент сидел, прислонившись к стене и прижав лоб к согнутым коленям, и думал свои невесёлые думы.
— Ты ей хоть звонил? — устало спросил Стас, тон его звучал в разы дружелюбней, чем пару часов назад.
— Звонил.
— И…?
— Абонент не абонент.
— Хочешь, я попробую?
Покачал головой, отрываясь от коленей.
— Наверное, нужно смириться.
— Вот так вот просто? Вы же через столько всего прошли.
— Прошли, — согласился я. — Но ведь так бывает… когда люди просто перестают любить друг друга. Ты и Настя, Катя и её бывший муж… даже у родителей был период, когда почти всё.
— Ну ты и сравнил, — хмыкнул брат и, подтянувшись на руках, сел рядом со мной у стены. — В любых отношениях бывают проблемы, кто-то расходится, кто-то нет. Главное, чтобы желание исправить то, что сломалось, было у обоих.
— У родителей оно было.
— Было. А вот у всех остальных — нет.
— И что? В жизни не поверю, что ты не думал попытаться вернуться к Насте из-за дочери.
— Думал, — севшим голосом признался Стас, — но, к счастью, такие вещи решают оба, а Настя раньше меня поняла, что не всё можно простить и принять. И тогда с этим бессмысленно бороться. В противном случае это было бы насилие над нами обоими, и от этого в первую очередь пострадала бы Полина.