С милым рай в шалаше, или Место жительства на счастье не влияет
Шрифт:
Я посмотрела на часы в телефоне, убедилась, что пришла точно в срок, убрала телефон в сумочку и постаралась успокоиться. "Он придёт, просто сегодня решил не торопиться, чтобы не ждать", – убеждала я себя. Пятнадцать минут я стояла и наблюдала за людьми на перроне возле пришедшего поезда: кто-то кого-то провожал, кто-то, наоборот, кого-то встречал, люди обнимались, говорили друг другу какие-то слова и расходились – одни в вагон, другие в сторону. Но вот поезд тронулся и подался в свой путь, людей стало меньше. И тут сзади я услышала мужской голос:
– Девушка.
Я обернулась с улыбкой, которая тут
– Девушка, вам деньги нужны? – вдруг выдал этот тип.
– Деньги всем нужны, – не задумываясь, ляпнула я.
– У меня есть деньги, и я живу тут недалеко. Может, мы как-нибудь договоримся? – продолжил мужчина. Я не сразу поняла, к чему клонит этот тип, а когда поняла:
– Дядя, иди лесом, – грубо ответила я.
– У меня есть деньги, может всё-таки договоримся? – повторил он, хотя подойти ближе не пытался, и то хорошо.
– Отвали, лучше по-хорошему, – чуть повысив голос, сказала я, оглядываясь по сторонам и прикидывая, много ли народу увидит, если я приложу его магией. Какая-то женщина, проходя мимо, приостановилась в паре шагов от нас. Чуть дальше замерли двое парней, глядя на нас с интересом. Я напряглась, но тут мужик оглянулся и, увидев привлечённое мной внимание, резко развернулся и ушёл. Парни быстро потеряли интерес и пошли своей дорогой. Женщина ещё стояла, я кивнула ей с благодарностью, и она тоже продолжила свой путь.
Я подрагивающей рукой достала телефон и написала сообщение:
"Я тебя жду. Ты скоро?"
Обычно Данил отвечал практически сразу, я даже удивлялась иногда, неужели у него телефон всегда в руках. Но сейчас ответа не было. Через десять минут я нажала кнопку вызова.
– Абонент вне зоны обслуживания, – ответил мне женский голос. Я подумала: "Может он в дороге, и антенна потерялась". Подождала еще около двадцати минут и снова набрала.
– Телефон отключен, – ответил тот же голос. Как холодной водой окатило понимание: он не придёт, и я зря стою здесь вот уже сорок пять минут. Я позвонила подруге, чтобы узнать, не звонил ли он ей.
– Нет, не звонил. Ну мало ли, что случилось, не переживай. Я как что-нибудь узнаю, сообщу тебе, – спокойно ответила мне подруга.
"Нужно отвлечься, сегодня мне пора отправляться домой, готовиться к школе", – думаю я, выныривая из воспоминаний. Подхватываю свою верную метлу и, встав с кровати, подхожу к окну. Отдёрнув занавеску, открываю створку. В лицо дует тёплый ветерок. Я улыбаюсь и гляжу в небо. Там перемигиваются яркие звёзды, и стыдливо прячется за облаком тонкий месяц. Я перекидываю ногу через метлу, оседлав её, и как была в коротких шортиках и майке вылетаю в окно. Ветер радостно подхватывает и треплет мои волосы.
Я направляю метлу вверх и, сделав кружок над своим домом, лечу к воде. Лететь не особо далеко, ведь мой дом находится на самой крайней улице, и напротив дома начинается пустырь, который пересекает небольшая речка. Вода в ней всегда прозрачная и чистая, и я иногда заныриваю туда, чтобы освежиться. Я спускаюсь на берегу, кладу метлу на землю – где она и остаётся покорно дожидаться меня – и с разбегу плюхаюсь в прохладную воду. Поплавав немного и приведя чувства и мысли в порядок, я выхожу на берег. Вода испаряется из одежды и волос, и я с удовольствием потягиваюсь. На востоке начинает светлеть небо, начинается новый день.
Вернувшись домой, я ставлю метлу у двери, проходя мимо газовой плиты, щёлкаю пальцами. Под чайником загорается огонь. И пока чайник насвистывает ему одному известную мелодию, я иду в спальню, на ходу стягивая с себя майку с шортами. Беру со стула свой любимый цветастый сарафан и натягиваю его на себя. Расчёсываю перед зеркалом длинные тёмно-русые с рыжим отливом волосы и заплетаю их в простую косу.
Возвращаюсь в кухню, щелчком пальцев тушу огонь – чайник успел закипеть. Завариваю душистый чай и, обнимая чашку ладонями, наслаждаюсь каждым глотком свежего чая, глядя в окно. Допив чай, мою чашку, взмахом руки отправляю её в шкаф для посуды и выхожу во двор… Чтобы вздрогнуть от голоса, раздавшегося над головой:
– Элеонора! Ты домой собираешься или решила здесь насовсем прописаться? Скоро снова занятия в школе начнутся, не забыла? Пора начинать готовиться.
Ой-ой, если мама назвала меня полным именем, значит мои дела плохи. Обычно мама называет меня Ёлкой, Ёлочкой или Ельчонком ещё с того момента, когда начала приносить маленькой мне гостинцы и говорить, что их передал Зайчик той девчонке, которая Ёлочка. Не знаю, почему именно так, а на мой вопрос мама всегда лишь загадочно улыбалась, ничего не поясняя.
Я усмехаюсь. Мысль остаться здесь, конечно, хорошая, только кто же мне позволит.
– И тебе доброе утро, мамуль! Представляешь, я как раз сегодня за завтраком думала о том, чтобы остаться здесь насовсем, – с бодрой улыбкой отвечаю я, задрав голову и приставив ладонь козырьком к глазам – солнце уже поднялось над землёй и слепит глаза. Да, моя мама всегда умела удивлять. Вот и сейчас она, одетая в лёгкие мокасины, синие джинсы в обтяжку и бордовую футболку с ажурной вставкой у горловины, зависла метрах в двух над землёй на своей метле и пытается взглядом прожечь во мне дыру.
Мама никогда не любила этот дом, потому что это единственный подарок, оставшийся мне от отца, который ушел от мамы, когда она была на шестом месяце беременности, а учитывая, что у ведьм срок беременности всего семь месяцев, то в ближайшем будущем мама уже должна была родить.
Когда была маленькой, я часто спрашивала у мамы, где мой отец. Мама каждый раз прятала глаза и старалась перевести тему. А когда мне исполнилось шесть лет, и я вот-вот должна была пойти в школу, мама усадила меня "за стол переговоров" и рассказала историю знакомства и недолгой совместной жизни с моим отцом. А также показала мне его фотографию, с которой на меня карими глазами смотрел молодой парень лет двадцати с чёрными чуть вьющимися волосами длиной почти до плеч, черными густыми бровями и ресницами и чёрными усиками над тонкими губами. Также он имел довольно спортивное телосложение. В общем парень был очень даже симпатичный. Я не испытываю ненависти к отцу, но и тёплых чувств не питаю. И уж тем более я не мечтаю разыскать его. Но домик мне нравится, и я люблю в нём бывать.