С нами бот (сборник)
Шрифт:
Она задохнулась.
– Эдит Назаровна, – попробовал я смягчить свою бестактность. – Не расстраивайтесь вы… Я вон и в Бога не верю, но это же не означает, что Его нет.
Негодующе повернулась и ушла к себе.
Да. Не умею я разговаривать с людьми. А ведь придётся.
Вскоре обнаружилось, что в сотике сдох аккумулятор. Поставил на подзарядку, включил – и началось! Первой на меня выпала начальница.
– Я единственное вам хочу сказать
Что-то я там, оказывается, забыл подписать.
Ладно, подпишу. При случае.
О прихваченном мною словаре упомянуто не было. Да и кому он нужен, кроме меня?
Потом прорвалась моя железная бизнес-леди. Проще говоря, супруга. Не знаю, кто стукнул, но она уже всё знала.
– Ты где сейчас?
– Дома.
– Никуда не уходи. Скоро буду.
Голос – каменный. Это чтобы ненароком радости не выдать. Шутка ли – два года ждать, когда бездельник муж опять окажется безработным! Дождалась. Пенелопа. Ох, чует моё сердце, прибудет – возьмёт в оборот…
Прибыла Ева Артамоновна и впрямь очень скоро. Она у меня дама стремительная. Ростом, слава богу, поменьше, чем Эдит Назаровна, но выправка та же. Брючный костюм, широкоплечий пиджак. Глава фирмы. Строгость взгляда слегка смягчена очками-светофильтрами. Из правой дужки под лацкан убегает тонюсенький серебристый проводок, увидев который, я сразу припомнил розовоглазого юнца.
– Маме сказал? – с порога спросила она.
– Сказал.
– Зачем?!
А действительно, зачем? Будет теперь неделю ходить с поджатыми губами.
– Да она всё равно не поверила. Решила: шутка.
– Шуточки…
Не стучась, вошла к тёще. Интересно, нажалуется на меня Эдит Назаровна или не нажалуется? За дверью взвились голоса. Прислушался.
– Какой астероид, мама? Какой астероид? Тебе сколько лет?
– Так я же не за себя, я за вас с Лёней волнуюсь…
Понятно. Не иначе, передали, что Земля с астероидом столкнётся.
– Динозавры-то вот… вымерли…
– О Господи! Ещё и динозавры!..
От Эдит Назаровны Ева вышла порозовевшая, похорошевшая. Это у неё наследственное: как с кем повздорит, становится привлекательнее.
– Дитё малое! – бросила она в сердцах. – Пошли на кухню!
В будние дни курить позволялось только там.
Сели. Единым взглядом Ева повелела спрятать пачку «Примы», которую я было поволок из кармана, и толкнула мне через стол свои дамские. Затянулась, выдохнула, снайперски посмотрела на меня сквозь дым.
– Знаешь, я даже рада, что так вышло, – призналась она.
Очки с проводком лежали рядом с пепельницей. Другой конец проводка соеденялся с плоской металлической коробочкой, отдалённо похожей на обыкновенный цифровичок.
– Они у тебя что, от батарейки?
– Что? А, это…
– Ну да, очки.
– Это не очки, – сказала она. – Это идентификатор.
– Что-что?
– Распознавалка, – с недовольным видом пояснила Ева. – Приходит клиент, а ты не помнишь, как его зовут.
– И?..
– А все их лица тут, в памяти… – Она цокнула ноготком по коробочке. – Даёшь команду. В левом окошке зажигается рамка. Берёшь в неё клиента. А в правом выскакивают фамилия-имя-отчество… и так далее…
Ай, какая вещица!
– Посмотреть можно?
– Да вы что, сговорились все сегодня? – взорвалась она. – Той динозавры, этому… Короче, я принимаю тебя на работу.
– В отдел геликософии?
Ева поперхнулась дымом. Прокашлявшись, уставилась с подозрением.
– Издеваешься?
– Н-нет…
Фыркнула, задавила окурок в пепельнице. Так давят конкурентов.
– Я ещё не настолько крутая… – пробормотала она.
– Так что это – геликософия?
– Последний писк. Планирование развития по спирали.
– Развития чего?
– Н-ну… предприятия, разумеется… отрасли…
Я криво усмехнулся.
– Гони марксизм в дверь – а он в окно?
– При чём тут марксизм?
– Развитие по спирали. Придумано Гегелем, украдено Марксом.
– С тобой невозможно разговаривать! – бросила Ева. – Короче, пойдёшь ты у меня, Лёнечка, в отдел работы с партнёрами.
– Рассыльным?
– Начальником! – проскрежетала она. – А там посмотрим.
Нет, она точно ненормальная! Ну какой, скажите на милость, из меня начальник?
Глава третья
Вечером потащила в гости, настрого предупредив, чтобы вёл себя прилично и воздерживался от обычных своих выходок. Под обычными выходками, видимо, подразумевалась моя естественная реакция на происки ликующего идиотизма. Я обещал быть паинькой.
Понятия не имею, зачем это ей понадобилось. Может, хотела ввести меня в тутошний бомонд, а может, у них теперь просто принято прихватывать на вечеринки мужей и жён. Этакая буржуазная добропорядочность. Но скорее всего боялась оставить без присмотра. За этими безработными, сами знаете, глаз да глаз нужен. Люмпены, что с них спросишь?
За столом я сидел чинный, чопорный, глядел исключительно в тарелку. Ну и в рюмку, понятно. От суждений воздерживался, какую бы дурь вокруг ни плели. Один только раз не успел вовремя прикусить язык, когда кто-то из гостей спросил хозяйку, не держит ли та в дому аудиодисков с застольными песнями. Хозяйка отвечала отрицательно.