Шрифт:
Я обшарила свою память и с ужасом осознала, что она совершенно пуста, буквально не за что зацепиться, а вокруг незнакомые заросли кустарников и мокрая, липкая трава лезет в глаза. Что я помню? Мелькнуло одно-единственное воспоминание, и я за него зацепилась – оглушительный треск, напоминающий… Что? Я не знала.
Моё тело лежало в нелепой позе, с раскинутыми конечностями, а обрывки перепачканной ткани будто дикий зверь растерзал, но боли или страха я не чувствовала. Пожалуй, я ничего не чувствовала, кроме разливающейся во мне огромной силы. Она нуждалась в выходе, и я вскочила на ноги, пытаясь поскорее
Фонарь подсвечивал узкую дорогу, со всех сторон зажатую буйной растительностью, и по ней неторопливо двигались несколько живых существ, полных такой же аппетитной жидкости.
«Боже, да она выглядит… Жутко! На неё напали?»
«Ого, какие формы… Но почему одежда вся изорвана?»
«Ну и деваха! Я бы с ней покувыркался… Похоже, кто-то уже так и сделал… Стрёмно».
В их мыслях смешались яркие и похожие друг на друга картинки и я поняла, что они сравнивают меня с какими-то ранее виденными или придуманными образами. Но была ли я похожа на эти образы? И да и нет, но оттенок у этих мыслей был такой… неприятный, что я решила, что не буду пробовать добраться до их тел, чтобы проверить на вкус. Нет желания.
Но если жидкость течёт по таким, как эти тёплые и мягкие животные, нелепо застывшие с разинутыми ртами, то где же тот, кто пролил её на меня и на траву? Загадка. Хорошо бы пройтись по следу, но запах обрывался прямо здесь, на асфальте.
Один из них, повыше других, осторожно приблизился и спросил, стараясь не глазеть на меня ниже шеи:
– С тобой всё в порядке? Никто тебя не обидел? – он искренне пытался подавить внутренний вихрь бессвязных образов и я решила, что он настроен более дружелюбно, чем остальные. Так вот что во мне неправильно, вот что их смущало! Тряпки должны быть чистыми и целыми, а волосы аккуратно приглаженными. Что же, это можно устроить, и я убрала волосы со лба и потянулась, чтобы скинуть испорченную одежду на землю. Парень вскинул руки с непонятным испугом, хотя в двух других ребятах я уловила несомненное одобрение.
«Неужели разденется? Вот это вечер удался! Обалдеть!»
«Ого, да у неё крыша поехала! Кукуха совсем слетела».
«Ну точно не в порядке. Наверное, в шоке».
– Эй, ты чего? Давай я дам тебе свою куртку, а то замёрзнешь, – и он стянул балахон и предложил мне. Холода я не чувствовала, но куртку взяла, чтобы прикрыться и как-то отвлечь парней от разглядывания. Нужно было выяснить у них что-нибудь полезное, а они явно увлеклись. – Меня зовут Артём. Ты можешь говорить? Помощь нужна? Может, вызвать полицию? – при слове «полиция» все трое определённо напряглись, так что идею я сразу отвергла, чтобы это ни значило. Проблемы мне ни к чему.
– Нет, – кажется, это был мой голос. Звучит странно и незнакомо и это тоже нехорошо. – Не надо полицию.
– А я тебя знаю, – Артём поёжился от порыва ветра, – видел в универе. Ты на первом курсе?
«Она сидела вчера на ступеньках у главного здания и выглядела такой… Жалкой и брошенной».
– Ага, – понятия не имею, о чём он.
– Хочешь, провожу тебя домой?
«В таком виде далеко она не уйдёт без приключений. И куда её теперь девать?»
– Я не могу домой, – снова в тупике, потому что не знаю, где это.
– Хм, – Артём покосился на друзей, – понятно. У меня в общаге сейчас временно нет соседа, так что ты можешь переночевать у меня. Если хочешь, конечно. Я не против.
«Нужно только спровадить этих ослов, чтобы не приставали».
«Неужели она согласится пойти к нему? Надо было тоже предложить, чего молчал-то? Вот лопух».
«Ого, намечается кое-что интересное».
Отделить молодого человека от нервно хихикающих друзей оказалось легко, Артём сам приглашал меня в уединённое место, судя по мелькнувшим воспоминаниям о тесной комнате с кроватями. И он был приятнее, чем другие, что тоже способствовало принятию решения. Да, пойду к нему.
«Надеюсь, она не решит, что я какой-нибудь маньяк».
Это уж точно! На маньяка ты не похож, мальчик, потому что это слово окрашено в такие хищные смыслы, к которым ты точно не можешь иметь отношения. Такой… уютный! Любопытно, какой он на вкус?
На входе в общежитие возникла заминка, так как разрешённое время для гостей уже вышло, но это не стало проблемой для меня. Пока Артём судорожно думал, не предложить ли мне влезть по проторенной дорожке для припозднившихся товарищей – через окно с той стороны здания, и как я это восприму, я проскользнула мимо вахтёрши – это слово выудила из его раздражённых мыслей – быстрее, чем она могла бы заметить, и помахала рукой из-за угла.
Он вытаращил глаза и моргнул.
«Как она сделал это? Клянусь, только что стояла вон там… Нет, не может быть. Держи себя в руках, это всего лишь девчонка, которой нужна помощь».
Испугается и передумает? Зря я так, проще было согласиться на окно. Ладно, полегче, но следует больше соответствовать человеческому поведению, чтобы не возбуждать лишних подозрений.
Комната и впрямь была маленькой, а Артём густо покраснел, обнаружив разбросанные там и сям вещи, и комом сгрёб их в шкаф, не разбирая.
– Ну вот, мы пришли. Садись сюда, это твоя кровать, – и покраснел даже ещё больше.
«И что теперь делать? Наверное, стоит предложить поужинать, это будет нормально».
– Есть хочешь? – о, я однозначно хотела. Дождусь, когда он заснёт – в соседних комнатах я ощущала несколько пребывающих в забытьи тел, вполне подходящих для меня.
– Нет, спасибо, не сейчас, – и изобразила именно такую улыбку, которую он мысленно представлял.
«И как теперь я буду есть? Она же будет глазеть на меня. Вот отстой».
– Я могу отвернуться, пока ешь ты. Правда, ничего страшного, – Артём вздрогнул и я снова подумала, что промахнулась. – Ладно, я пошутила, поем с тобой за компанию.
Он с облегчением зашуршал пакетами и выложил на тарелки что-то, пахнущее слишком резко для того, чтобы быть съедобным, и выжидательно поднял брови. Я сглотнула. Неужели придётся? Да уж. Пытаясь подражать Артёму, я засунула небольшой кусок в рот и прислушалась к ощущениям. Пожалуй, из этой адской субстанции я смогу выделить воду и выплюнуть попозже, а вот сухая часть… Разберёмся. Выведу через кожу на руке и стряхну в мусорную корзину. Делать нечего.