С Новым годом! С новым гадом!
Шрифт:
– Привет, Элька! Как дела? Сегодня я приеду, прошвырнемся по свадебным салонам! Помирились ли мы? Практически да, только я все чего-то еще не понимаю. Ну, об этом я тебе после расскажу. Твой-то как? Все еще дуется? Вот рогатая скотина! Хочешь, я с ним поговорю?! Правильно, сейчас лучше не надо. Я это сделаю, когда у меня будет романтический настрой. А появится он в свадебном салоне. Вчера я сделала Дружинину предложение. Элька, ты, как всегда, не догоняешь! Какое, какое, предложила ему себя! Я и твоему предложу, тянуть резину не стану. Естественно, не себя, а тебя. Ты еще спишь?!
На противоположной стороне провода зевнули и чихнули, но прошвырнуться по свадебным салонам не отказались. Липа усмехнулась, если бы у подруги было все не так уж хорошо, то рыдала бы она сейчас в подушку. Может быть, ей самой всплакнуть? Интересно, легче-то станет? Липа передернула плечами, да она никогда и ни за что этим заниматься не станет! Она не слезливая особа, она девушка без сантиментов и трагизма на лице. Синяк вот только бы сошел.
Элька встретила Олимпиаду у выхода из метро довольная и загадочная. Как та и предполагала, она все же умудрилась помириться с женихом, и предложение прошвырнуться по свадебным салонам подвернулось как нельзя кстати. Эля соврала своему Владику, прочитавшему газетные публикации о состоявшейся пресс-конференции с феминисткой Грозовской, как ей и советовала Липа. Она сказала, что ляпнула, не подумавши, о чем потом горько сожалела. Владик обрадовался, что у его будущей невесты нет мозгов, а если и есть, то чаще всего она ими не думает, и простил Эльке все прегрешения. К тому же газетные статьи по поводу феминизма в отдельно взятой области самой центральной части России-матушки пестрели фотографиями довольной Олимпиады Кутузовой в обнимку с Грозовской, а сзади виднелась убитая горем и своими ляпами, как подумал Владик, разнесчастная Эля Скороходова. Короче говоря, влюбленные помирились. Скорее всего, этому способствовала сказочная предрождественская обстановка.
Так или иначе, обе подруги были довольны своим положением будущих невест. Они выбрали салон-магазин свадебной и вечерней моды, который находился поблизости от Элькиного дома, и направились туда.
Как ни странно, но в салоне было пусто. Редкие зеваки, гуляющие по январской столице, заглядывали сюда, восторгались и шли дальше. Липа с Элей задержались у витрины магазина.
– Шикарно, – загляделась на кремовое платье с белой розой на груди Элька.
– Фи, – поморщилась Липа, – к чему тут искусственная роза?! Вон то платьице, черное в облипочку, очень даже ничего.
– Невеста не может быть в черном трауре, – возразила ей Элька, – это удел жениха. Это на его холостяцкой жизни бракосочетание ставит огромный крест. Невеста должна быть в белом платье. Или кремовом. На самый крайний случай – в розовом.
– Французские королевы выходили замуж исключительно в красных платья, – вспомнила Липа.
– Это было давно и почти неправда, – возразила ей Элька, – Мария Стюарт выходила замуж в белом платье.
– Она-то и была первооткрывательницей этого свадебного цвета. Кстати, закончила плохо.
– Все равно, – заявила Элька и потянула ручку двери магазина на себя, – хочу белое платье с розой!
Прозвенел призывно колокольчик, и девушки оказались в сказочном гардеробе Белоснежки. На вешалках, манекенах, чуть ли не на самих продавщицах – везде висели белые платья. Они отражались в огромных зеркалах, что удваивало и утраивало их количество, превращая салон во владения Снежной королевы. Липа огляделась, черное платье, выставленное на витрине, было одно и относилось к вечерним нарядам. Она вздохнула, прекрасно понимая, что не стоит траурным цветом портить день торжества Дружинину, и так от нее немало пострадавшему. И прошла следом за Элькой к воздушным белым кринолинам.
– Липочка, милая, сколько же их здесь! – прыгала Элька, разглядывая умопомрачительные наряды.
– У нас большой выбор свадебных и вечерних платьев различных размеров и модных фасонов, – рядом с ними тут же возникла скучающая продавщица. – Посмотрите вот этот свадебный наряд, – предложила она и потянулась за самым дорогим платьем. – Ручная вышивка и ручное плетение кружева, подол расшит бисером и стразами…
– Спасибо, девушка, – прервала ее Липа, – мы сами разберемся.
Продавщица безразлично пожала плечами и отошла в сторону. Разбираться стала Липа. Процесс заключался в том, что она выискивала недостатки у каждого предлагаемого подругой наряда и недовольно фыркала. Лично ей нравилось только одно платье, остальные на его фоне казались бледными копиями полотен великих мастеров. Эля все же остановила свой выбор на двух, совершенно разных по стилю и духу, платьях и побежала с ними в сторону раздевалок.
Липа, которая не могла отвести взгляд от черного платья в «облипочку», села рядом с ним на кресле и принялась ждать подругу. Она надеялась на ее торжественный выход: продавец-консультант все-таки всучила Эльке фату и диадему и отправилась ее одевать. Сидеть пришлось долго, но Липа не скучала, лиричная мелодия заполняла весь зал, призывая будущих невест и женихов к романтическому настроению, которое позволяет не ограничивать себя в средствах. Впрочем, женихов было не так уж и много. Их темные, в общей массе, костюмы висели в противоположном конце огромного зала.
Внезапно из этой темноты к ресепшену вышел высокий мужчина, издали жутко похожий на Максима Кудрина. Олимпиада закрыла глаза, такое могло случиться только в страшном сне. Она не хотела видеть этого типа ни при каких обстоятельствах! Но ей пришлось это сделать. Ибо тип, вышедший из примерочной кабинки, действительно оказался Кудриным. Он шел и не замечал ошалело уставившихся на него женских глаз.
– Берете? – поинтересовалась у него безразлично настроенная продавщица.
– Да, – мотнул ей головой Кудрин и показал на женские раздевалки. – Сейчас выйдет моя невеста, я оплачу и то, что она выбрала.
Липа оглядела Кудрина: черный костюм, белоснежная рубашка, галстук в мелкую крапинку… Он отлично выглядел!
Липа вспомнила то, что вычитала в глянцевом журнале: галстуки в мелкую крапинку говорят о том, что их хозяин энергичен и неутомим в постели, отличается повышенным самолюбием и настойчивостью. Его нужно хвалить, и тогда он отдаст себя всего, без остатка, легко и красиво добиваясь близости. Еще Липа отчетливо вспомнила, что мужчины, выбирающие себе галстуки в крапинку, как правило, всегда оказываются хорошими и заботливыми мужьями. Кудрин будет хорошим мужем для… Верочки?!
– Галстучек-то не подходит! – нагло заявила Липа со своего кресла в сторону ресепшена. – Лучше взять однотонный! – О, она знала, что однотонные галстуки носят только скучные и тривиальные любовники, одним словом, настоящие зануды.
– Что вы говорите?! – испугался Кудрин и поглядел на свой галстук. – А мне показалось…
Тут он поднял глаза на Олимпиаду.
– Это ты?! – Он прищурил правый глаз и уставился на Липу, как на неизвестное природное ископаемое, которому было несколько столетий. То есть пытливо и с опаской.