С новым годом!

В нашем доме на стене висит большая фотография в рамке в виде надгробной плиты. На фотографии изображен большой особняк белого цвета в бликах дневного солнца, по бокам растут деревья, макушки склонились над крышей, словно схватили здание, чтобы никогда не отпускать. В здании несколько окон. На особняке написана дата «…2013 г.». Перед крыльцом газон с зеленой травой, а на ступеньках стоят улыбающиеся люди. Они заманивают тебя. Вверху фотографии надпись «Resident Evil{1}»,

Тьма заполнила комнату. Тишина. Включаются красные аварийные огни. Их свет пробивается через тьму и блекло освещает комнату. Единственное, что изменилось в комнате, это появившаяся у стены под фотографией кровать без постели и матраца, голый металлический каркас с металлической натянутой сеткой. На кровати лежат свернутые в один рулон старые одеяла и настенные ковры. Мы подходим и пытаемся развернуть рулон с краев, чтобы посмотреть, что в него завернуто. С одной стороны мы обнаруживаем ноги человека, а с другой голову. Мы освобождаем лицо старой женщины — она мертвая. Бабушка пятится назад и падает. У нее испуганное лицо, она вертит головой и произносит:

— Это невозможно! Это моя бабушка! Как она могла оказаться здесь, ведь ее похоронили десятки лет назад?

Я подхожу к фотографии и вижу, как день сменяет тьма, на всех окнах появились решетки, крыльцо залито кровью, люди исчезли, вспышка молнии освещает всю фотографию, а дата поменялась с «…2013 г.» на «…1013 г.». Мы все ложимся спать на пол, и нас начинает трясти, словно электрический заряд проходит по всему телу. Всех охватывает страх. Все мычат и скулят от боли, но сказать никто ничего не может.

Тишина. Тьма рассеялась. Нас окружает дневная обстановка в комнате. Кровать с рулоном исчезла, фотография вернулась в прежний вид, и дата поменялась на «…2013 г.». Все сидят молча, и в тишине раздается звук разбивающейся посуды из кухни. Я открываю дверь и заглядываю в кухню. В ней бьет посуду мой дядя, а потом встает на стул, надевает петлю на шею и вешается. Дверь захлопывается. Комната вновь погружается во тьму, сквозь которую пробиваются красные мигающие аварийные огни. Нас всех начинает снова трясти, словно в приступе эпилепсии. Передо мной появляется маленькая девочка и говорит: «Если ваш котенок нашкодил, нужно его наказать!» Она бьет мне пощечину и добавляет: «Если же котенка обидеть, то месть его будет жестока». Я открываю рот и пищу как мышь, так громко, что сам начинаю глохнуть, и просыпаюсь.

Проснувшись, я сразу же осмотрел комнату, но она отличалась всем от комнаты из сна, что непременно меня успокоило. Я открыл шторы и посмотрел в окно. Канун нового года. На улице много людей, как взрослых, так и детей. Солнце не согревает, но ослепляет, именно таким оно бывает только в морозную, снежную зиму. Отражение лучей от белого, кристального снега освещает всю улицу.

Я прохожу в соседнюю комнату и бужу младшую сестру. Нам нужно успеть одеться к моменту, когда мама и папа приедут за нами, чтобы отправиться в магазин за подарками.

— Я вела себя хорошо в этом году? — спросила она.

— Хорошо. Почему спрашиваешь?

— Если ты ведешь себя плохо, то Дед Мороз не подарит подарок.

— Он каждый год дарит. Не думаю, что в этом году, ты вела себя хуже, чем в предыдущих.

— Вот бы на него посмотреть! Он же добрый?

— Злой, не подарил бы ничего. Можно дождаться двенадцати ночи, подкрасться и посмотреть на него.

— Ты каждый раз так говоришь, но всегда засыпаешь.

— В этот раз не засну, обещаю.

— А где мы спрячемся?

— За елкой. Он сначала под елку подарки кладет, а потом в шкатулки стоящие над камином. Как только подарки окажутся в шкатулке, мы выйдем, поздороваемся и скажем спасибо.

Так с сестрой мы и решили поблагодарить Деда Мороза. Я хотел ему сказать спасибо за костюм Человека-паука, подаренный мне несколько лет назад. Я ходил в нем каждый день в садик. Мне нравилось представлять себя Человеком-пауком, ведь у меня была веревка с петлей на конце. Я забрасывал петлю на шею другим детям и тянул ко мне, представляя, что это моя паутина. Дети начинали плакать и кашлять, а мне доставляло удовольствие ощущать себя сильнее других. Через некоторое время нянечка отобрала у меня «паутину», сказав, что я делаю больно другим детям, а этого делать нельзя. После этого я перестал играть в Человека-паука, ведь именно притягивать «паутиной» мне нравилось больше всего.

Родители повезли нас в торговый дом, чтобы подобрать подарки родственникам. У входа стоят грязные дети с протянутыми руками.

— Кто они? И почему они грязные? — сказал я.

— Это дети беспризорники, что означает — у них нет семей, — сказала мама.

— Но, ты же говорила, что у каждого ребенка есть семья? — сказал я.

— Понимаешь, милый. Каждому ребенку нужна семья, но не каждой семье нужен ребенок. Поэтому, не у всех детей есть родители, — сказала мама.

— Почему? — сказал я.

— Потому что, раньше автомобиль был роскошью, а сейчас стал необходимостью, но ребенок наоборот, раньше был необходимостью, а сейчас стал роскошью, — сказал папа.

— Я не понял его слов, но переспрашивать не стал.

— Дед Мороз нам подарит подарки? — спросила сестра.

— Если вы вели себя хорошо, — сказала, улыбаясь, мама.

Объездив гостей, поздравляя с наступающим новым годом, домой мы вернулись уже вечером. Мы зажгли гирлянды на елке и звезду. Поужинали в новогодней, праздничной обстановке, и около десяти часов, нас отправили спать.

Я разбудил сестру в одиннадцать часов ночи. Мы потихоньку спустились в низ, где стояла елка. Родителей в комнате нет. Мы спрятались за елкой, и начали ждать.

— А если он не придет? — шепотом спросила сестра.

— Придет, и ты его сегодня увидишь. Я обещаю.

В комнате тихо, приглушенное освещение, в камине потрескивают дрова, и от этого нас клонит ко сну. Я дал обещание, что сестра увидит Деда Мороза, и я должен его сдержать, хотя она уже уснула. Я придвинулся к ней и облокотил ее голову себе на плечо. Мои глаза стали закрываться и я задремал.