Шрифт:
Глава первая, в которой рассказывается о том, как папа, дядя Рангел и я решили стать рыбаками, что сказала мама и как мы соображали, куда бы нам податься на рыбалку
Было воскресенье. Гора Витоша бросала на Софию первые фиолетовые тени. Солнце медленно садилось за Люлин, и окна соседних домов горели ярко-красным светом. Папа с дядей Рангелом сидели на балконе и играли в
Правда, в этот день игра была не очень интересная. Папа простудился, и теперь его опоясывал толстый согревающий компресс.
— Пять и пять! — объявил дядя Рангел. — Как это ты умудрился схватить простуду в июне?
— Спал на сквозняке, — тихо ответил папа, мешая кости. — Продуло меня.
— Неженки мы, скажу я тебе, не хватает нам закалки… — заметил дядя Рангел. — Спортом надо заниматься, физкультурой.
Дядя Рангел очень любит поучать да выговаривать. Как придёт к нам, тут же начинает спрашивать про моё поведение. Приготовила ли я уроки, да чем занимаюсь. Потом долго и скучно станет объяснять, как себя вести, и под конец даст мне шоколадку. И тогда уж заводит беседу с папой.
— Вот перед нами Витоша! — сказал дядя Рангел, не глядя на гору, которая хорошо видна из наших окон. — До чего там сейчас красиво, прохладно… Воздух чистый-чистый, на полянах зеленеет буйная трава…
— Таких курильщиков, как мы, и горы не спасут! — заметил папа.
— Я не к тому, чтобы заняться туризмом. Но без спорта нам не прожить, это факт.
— Староваты мы уже для спорта. Бывало в молодости…
Папа когда-то был боксёром. И хотя с тех пор у него сломанный нос, он не пропускает ни одного соревнования по боксу. Мало того, как только речь зайдёт о спорте, папа непременно начнёт вспоминать, каким грозным он был боксёром, кого сразил на ринге, а вот когда повстречался с мамой, всё пошло прахом, потому что мама терпеть не может бокса. Так же, как игры в кости. Мама слушает и посмеивается. Не она, мол, виновата в том, что папа не стал знаменитым боксёром, а папин противник, который одним ударом высадил папу за верёвки. Только это уже совсем другая история, её папа не любит касаться…
— Одно время и я чего-то стоил! Занимался велоспортом. До сих пор не могу расстаться с велосипедом.
Дядя Рангел такой же велосипедист, как папа — боксёр. Сколько я его помню, он или пешком ходит, или ездит на трамвае. Во всяком случае, на велосипеде я его ни разу не видела.
— Серьёзно, давай-ка сообразим, чем бы нам заняться полезным, — снова начал дядя Рангел. — О туризме толковать не стоит. До гор добираться не на чем — в трамваях невообразимая давка. А пешком…
— А почему бы нам не поиграть в пинг-понг? — предложил папа. — И ходить далеко не надо, прямо тут, в городе, все удовольствия, и двигаться можешь до упаду.
— Велика радость — в городе! — презрительно поморщился дядя Рангел. — Спорт чего-то стоит, когда он на воздухе, простор ему нужен!
Они приумолкли. Потом дядя Рангел
— Борис! — воскликнул он. — А что, если заняться рыбалкой? Солнце, вода, простор, воздух, природа, словом, всего вволю!
Папа сдвинул костяшки в сторону — явный признак, что мысль пришлась ему по душе.
— А разрешение? — почесал он в затылке.
— Какое ещё разрешение! Мой зять запросто без него обходится!
— Твой зять — браконьер, а мы с тобой — люди порядочные.
Тут я должна сказать, что папа и дядя Рангел — журналисты, и потому-то у них и остаётся время для игры в кости.
— К твоему сведению, мой зять вовсе не браконьер. Сейчас в сельскохозяйственных кооперативах есть свои пруды, и там можешь рыбачить сколько хочешь. Платишь за весь день пятьдесят стотинок, и дело с концом. За то, что купаешься, платы, конечно, не берут. Как наловим рыбы, наши хозяйки такое кушанье из неё приготовят… Ты когда-нибудь ел мелкую рыбёшку в томатном соусе?
То ли аппетитная рыба оказала своё действие, то ли томатный соус, но папа вдруг расплылся в улыбке и весело изрёк:
— А что, это идея! Годится!
После этого они бросили игру и, к большому удивлению мамы, закрылись вдвоём в папином кабинете. Я повертелась на кухне, постояла минуту-другую на балконе, затем, тихонько приоткрыв дверь, зашла к ним. Обычно папа не пускает меня к себе в кабинет, чтобы я ему не мешала, но на этот раз не обратил внимания.
— Годков двадцать назад я исходил Сливницкую речку всю целиком. Вот где рыбалка, чудо!..
Папа и про бокс рассказывает точно так же, поэтому я не очень-то верю в его былые подвиги на рыбалке.
Перед дядей Рангелом лежал лист чистой бумаги, а сам он внимательно рассматривал остриё своего карандаша.
— Сейчас мы должны составить подробный список. Всё, что необходимо, надо купить до субботы. А в воскресенье утречком в путь-дорогу.
— Удочки! — начал папа.
— Есть! — Дядя Рангел сделал запись.
— Лески. Нейлоновые. И не слишком тонкие, а то большая рыба может сорваться.
— Про поплавки не забыть бы.
— Крючки! Всевозможных размеров. Скажем, штук по пять.
Как долго они сидели вдвоём, сказать трудно, потому что мама уложила меня спать. А когда я утром проснулась, папы уже не было дома.
— Мама, ты пустишь меня с папой на рыбалку? — спросила я.
— И далеко твой папа собрался? — презрительно заметила мама и потом добавила: — Бред какой-то!
К обеду вернулся папа. В руках он нёс длинный зелёный чехол. Когда он торжественно развязал его, изнутри показалась разборная удочка — жёлтая, покрытая лаком, с никелированными пропускными кольцами и блестящей чёрной катушкой.
Через некоторое время позвонил по телефону дядя Рангел. Он тоже купил удочку с леской.
С этого дня у нас в доме стали появляться всё новые и новые вещи: крючки в пакетиках, садок, моточки разноцветной прозрачной лески, чёрно-белые поплавки. Несколько позже я обнаружила рюкзак, тирольскую шляпу из зелёного брезента, специальные книжечки для хранения привязанных крючков, расписания автобусов и поездов и прочие чудеса.
Так мы с папой заделались рыбаками, и дома только и разговору было что о рыбе, автобусах, реках и озёрах. Неделя прошла незаметно. В субботу дядя Рангел снова появился у нас, но, к моему удивлению, игра в кости не возобновлялась.