С/С том 1. Лечение шоком. Легко приходят - легко уходят. Ясным летним утром

Чейз Джеймс Хедли

Я прижал ее к себе.

— Ты любишь меня, Хильда?

Она взглянула мне в глаза, и ее взгляд вновь поразил меня своей необыкновенной, притягательной силой.

— Неужели ты можешь сомневаться в этом, Терри? Да, я люблю тебя. Я все время думаю о тебе и хотела бы быть всегда с тобой. Это ужасно говорить, но если бы он вдруг умер… Тогда я бы могла все время находиться рядом с тобой. Но до тех пор, пока он жив, я никогда не буду свободной.

— Но ведь маловероятно, что он умрет, — безнадежно

сказал я.

Она отстранилась от меня и, подойдя к окну, стала разглядывать деревья, освещенные луной.

— Нет. Перед тем, как мы приехали сюда, его осмотрел врач. Он сказал, что мой муж в прекрасной форме и свободно проживет еще лет тридцать, если не больше.

— Так зачем же даром тратить время в ожидании его смерти? Мы ведь не сможем ждать тридцать лет, не так ли? Почему бы не потребовать от него развода?

— Но я не могу сделать это, Терри! — Она повернулась в мою сторону. — Сколько раз я должна повторять, что не могу покинуть его?

— Почему же не можешь? Ведь у него есть деньги, и он свободно может нанять сиделку, которая будет ухаживать за ним. Сколько у него денег?

Она подняла плечи.

— Я точно не знаю. Сто пятьдесят тысяч долларов, может быть, больше.

— Вот видишь, следовательно, ты можешь не беспокоиться о том, что он останется без присмотра.

Она подошла ко мне.

— Если он умрет, Терри, — сказала она низким, грудным голосом, — все деньги достанутся мне. Ты и я могли бы разделить их. Что бы мы могли сделать со ста пятьюдесятью тысячами долларов?

— Что ты сказала?

— Терри, пожалуйста! Я спрашиваю тебя! Что бы ты сделал с этими деньгами?

Я внезапно начал думать, как бы я поступил, обладая такой суммой. Неприятный холодок пробежал по спине.

— Если бы я обладал таким капиталом, то за год удвоил бы его. А затем бы открыл магазин в Лос-Анджелесе. Открыл бы три, а возможно, и четыре пункта сервисного обслуживания в этом районе. Я бы специализировался на аппаратах высшего класса и зарабатывал бы большие деньги.

— Ты бы хотел заняться этим, не так ли? А я бы любила тебя и находилась рядом.

Я с удивлением глянул на нее.

— Но к чему мечтать о неубитом медведе? Хильда, ведь он не собирается умирать. Ты получишь эти деньги, когда будешь слишком стара, чтобы воспользоваться ими. Так что, не мечтай о них, а немедленно добивайся развода. Зачем тебе деньги, ведь свобода важнее.

Она покачала головой.

— Я не смогу подать на развод. Я просто не в состоянии избавиться от комплекса вины. Ведь это я сделала его инвалидом, мне и ухаживать за ним до скончания дней.

Я был в отчаянии.

— Так что же делать?

Она медленно вышла из спальни и прошла в гостиную. Я последовал за ней, уже сожалея, что затронул эту тему.

Она вышла на веранду, положила руки на перила и подняла лицо к луне, скрытой набежавшей маленькой тучкой.

— Так что же нам делать, Терри? — спросила она, повернувшись ко мне. — Мы не должны больше встречаться. Это самое простое. Я больше всего презираю женщин, которые обманывают своих мужей. С того мгновения, как мы начали встречаться, я презираю себя. Остановимся на этом. Прекратим встречи. Это единственный выход. Мы не должны видеть друг друга.

Я был совершенно подавлен.

— Но, Хильда…

— Так надо, Терри.

— Не будем торопиться. Что, если нам обсудить этот вопрос завтра ночью? Может быть, мы и найдем…

— Не будет никакой завтрашней ночи, — сказала она. — Я не приду завтра. Остановимся на этом.

Я попытался задержать ее, но она освободилась.

— Пожалуйста, не удерживай меня, Терри. Ты же таешь, что для меня это так же мучительно, как и для тебя, но лишь теперь я поняла, до какой степени была неосторожна. Как это ни ужасно, но мы должны прекратить встречи.

Она сказала это с такой твердостью и отчаянием, что я отступил на шаг, чувствуя, как заныло мое сердце.

Она сбежала по ступенькам веранды и направилась к гаражу. Ее «бьюик» медленно вырулил на аллею. Она оглянулась, подняв в знак прощания руку.

Я стоял столбом, не способный шевельнуться, надеясь, что она одумается и вернется ко мне.

Но Хильда больше не приезжала. На следующий вечер я безуспешно ждал ее на веранде. Когда стрелки часов приблизились к половине первого ночи, я понял, что она не приедет.

Мной овладело отчаяние.

Следующим днем была пятница. В этот день Хильда всегда ездила в Глин-Кэмп, чтобы закупить провизию на неделю. Я поехал в город в надежде встретить ее там, но она не приехала. Я безуспешно прождал ее несколько часов.

Наконец, около двенадцати, я с горечью осознал тот факт, что она не приедет, и отправился на стоянку, где оставил свой грузовик.

Едва я подошел к машине, как нос к носу столкнулся с шерифом Джефферсоном. Он был с каким-то не знакомым мне парнем, одетым в дорогой костюм.

Не было никакой возможности избежать встречи, и я сделал приветственный жест рукой.

— Я хочу представить тебе Метью Лоусона, сынок, — сказал шериф. — Мистер Лоусон, это Терри Риган, о котором я говорил вам.

Лоусон протянул мне руку. У него был вид выпускника университета.

— Мистер Риган, — сказал он, — как я понял из слов шерифа Джефферсона, вы занимаетесь установкой телевизионной аппаратуры в этом районе?

— Нельзя сказать, что моими клиентами являются все жители этого района, но во всяком случае большинство из них.