С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф
Шрифт:
Я поднялся, осмотрел во всех направлениях пляж и направился к своей одежде.
После двух неудачных попыток я вынужден был сесть, чтобы отдохнуть. В конце концов мне удалось одеться, и теперь я чувствовал себя довольно скверно, но все-таки живым.
Что произошло? Где Гленда? Где этот коренастый тип в помятом костюме?
Как в кошмаре, я с трудом прошел по песку, отделяющему меня от машины, открыл дверцу и с облегчением рухнул на переднее сиденье. Опустив зеркальце, я осмотрел себя. Правый глаз у меня вспух и был весь черный.
Потом, несмотря на ужасную головную боль, мой мозг все-таки начал функционировать нормально. Через два часа я должен играть в гольф с Бранниганом и во время отдыха попросить у него новых кредитов. Но об этом не следовало и думать. Нужно позвонить ему и отложить встречу. В первый раз. Потом Гленда… Но сначала Бранниган.
Я выехал с пляжа. В конце песчаной дороги я затормозил у бара, но еще раз взглянул в зеркальце, я понял, что произведу сенсацию, если войду в бар, чтобы позвонить, и поэтому поехал дальше.
К счастью, в этот час движения почти не было. Голова и лицо болели все больше и больше. Если меня увидят флики по пути домой, они меня наверняка остановят. Но их не было видно.
Я практически не соображал, что делаю, когда ставил машину в гараже. Я вышел, шатаясь, из гаража и посмотрел в то место, где стоял автомобиль Гленды. Машины не было.
Через пять минут я все-таки разговаривал с Бранниганом. Он как раз уже собирался выезжать, когда я позвонил. Я сказал ему, что я попал в аварию и прошу извинить меня.
— Вы ранены, сынок? — спросил он обеспокоенно.
— Я ударился головой о переднее стекло, но ничего серьезного. Несколько ссадин.
— Что произошло?
— Один сумасшедший. Я едва сумел увернуться, но разбил физиономию.
— Очень жаль. Может быть, я могу вам быть чем-нибудь полезен?
— Нет, спасибо. Ничего. Прошу извинить меня.
— Мы сыграем в другой раз. Не беспокойтесь, сынок.
Несмотря на боль в голове, я прошел по коридору в позвонил в дверь Гленды.
— Она уехала, мистер Лукас.
Я медленно повернулся. Пожилая черная женщина, которая убирала у нас, стояла с метлой в ведром.
— Уехала?
— Да, мистер Лукас. Она уехала сегодня утром около семи с багажом. Похоже, она очень спешила. Я предложила ей помочь, но она не обратила на меня внимания, — Она смотрела на меня, открыв рот. — Боже, что с вашим лицом, мистер Лукас?
— Автомобильная авария, — сказал я, возвращаясь к себе.
Я рухнул на постель, сжимая голову руками.
— Что произошло? Боже, что произошло?
Принудив себя подняться, я взял в холодильнике лед, завернул его в салфетку и приложил его к затылку. Я медленно вернулся в гостиную, прижимая компресс к голове. Я чувствовал, что мне становится лучше. Через несколько минут я приложил компресс к лицу. Мне стало еще лучше. Нестерпимая боль начала затихать.
Зазвонил телефон. Гленда?
— Мистер Лукас? — Это был мужской голос.
— Кто
— Меня зовут Эдвин Клаус. — Он произнес по буквам; К, Л, А, У, С. — После паузы он продолжил: — У нас есть дело для обсуждения. Я буду у вас через 10 минут, мистер Лукас, но вначале будьте любезны и проверьте багажник в вашем автомобиле. Я уверен, что у вас болит голова, но сделайте усилие и посмотрите. — И он повесил трубку.
Это шутка? Сумасшедший?
Я сидел не шевелясь. Нет, это не шутка. Я почувствовал, что весь леденею. С трудом я поднялся и медленно направился к лифту. Потом спустился в гараж, открыл багажник и поднял крышку.
Коренастый тип был там, свернувшись пополам. Его белый костюм и борода были в крови. Он был мертв.
Глава 3
Едва я вошел в дверь своей квартиры и сделал несколько шагов, я увидел его, сидящего в моем любимом кресле. Возраст у него был неопределенный: между 45 и 65, волосы густые, снежно-белые, безукоризненные. Все в нем было безукоризненно: черный костюм, белая шерстяная рубашка, галстук, черные блестящие туфли. Лицо у него было, как маска из дерева, нос тонкий, крючковатый, впадина вместо рта, серые блестящие глаза, уши торчком.
Для меня появление коренастого типа в багажнике было ударом. У меня было впечатление, что меня преследует какой-то отвратительный кошмар. Через несколько минут я надеялся прийти в себя и обнаружить с облегчением, что ничего этого не произошло и что это такое же обычное воскресное утро, как и все другие.
Человек напротив меня был частью этого кошмара. Я закрыл дверь, прислонился к ней и посмотрел на гостя.
— Я увидел, что дверь у вас открыта, — сказал он. — Извините меня, что я воспользовался этим. Меня зовут Эдвин Клаус. К, Л, А, У, С.
Струйка пота потекла по моей болевшей щеке. Значит, это не кошмар, это реальность.
— Что вы хотите?
Блестящие серые глаза, столь же выразительные, как и кубики льда, уставились на меня.
— Я хочу вам помочь. — Жестом он пригласил меня сесть. — Я вижу, вы страдаете. Я советовал Бенни быть осторожным. — Он поднял с сожалением руки. — Но он не может контролировать свою силу. Я прошу вас, усаживайтесь, мистер Лукас.
Моя голова снова стала страшно болеть, а ноги дрожать. Я уселся.
— У вас есть проблема, мистер Лукас. Похоже, что вы не знаете своих возможностей, — заявил Клаус мягким, спокойным голосом. — Но вашу проблему можно урегулировать, если вы согласитесь принять мою помощь.
— Кто вы? — спросил я, глядя на него.
— Мы об этом поговорим позднее. Сейчас дело в Алексе Марше, которого вы убили. Что вы будете делать с трупом, мистер Лукас?
Я закрыл глаза. В моей голове возникла сцена, что я хотел его убить. Я вспомнил, как ударил его обоими кулаками прямо в лицо. Я готовился это сделать еще раз, но получил удар по голове.