S-T-I-K-S: Бродяга

Тарасов Ник

Кулак хлопнул его по плечу, ухмыляясь:

— Хорош болтать. Дыши глубже, а то, смотри, снова развалишься.

Катя кивнула, явно довольная, что её лечение помогает. Мы все знали, что до полного восстановления ему ещё далеко, но видеть, как он приходит в себя, было настоящим облегчением.

Буквально через десять минут Гвоздь уже смог сесть, хотя было видно, что силы ещё не до конца вернулись.

— Живчика мне, и гороха подмешайте, — прохрипел он, прикладываясь к фляге, которую ему подала Лера.

Искра,

придя в себя, тоже села рядом со мной, обнимая меня за плечи. Её лицо выражало облегчение, но также и изнеможение.

— Ты спасла нас, — тихо сказал я, глядя ей в глаза. — Если бы не твой щит, это могло бы закончиться гораздо хуже.

Она улыбнулась, чуть прикрыв глаза, и я видел, что ей приятно слышать мою благодарность, но у неё уже не было сил говорить. Она лишь кивнула и снова приложилась к живчику, пытаясь восстановить силы.

Тем временем Кулак посмотрел на Гвоздя и с ноткой грубоватой заботы произнёс:

— В следующий раз держись поближе к центру. Хватит уже, чтобы тебя рвало на куски, как картонную коробку.

Гвоздь улыбнулся, стараясь не показать боль, и отмахнулся:

— Да что ты знаешь, — ответил он, пряча улыбку под густой бородой. — Я просто хотел немного пощекотать вам нервы.

Но шутки шутками, а ему всё же требовалось время, чтобы прийти в себя. Катя продолжала заботливо прикладывать руки к его ране, помогая ему восстановиться, и я понимал, что, несмотря на все полученные повреждения, мы выстояли, и благодаря ей же.

Пока Гвоздь отдыхал, мы с Кулаком осмотрели поле боя, чтобы убедиться, что опасность миновала. Я внимательно осмотрел все тела, лежащие вокруг, проверяя, что никто не выжил и не сможет вызвать подкрепление. Наши усилия явно не пропали даром, и бой закончился в нашу пользу. Мы заняли позиции и прислушались к каждому звуку, но вокруг стояла тишина.

Гвоздь, наконец, поднялся, едва пошатываясь, но его стойкость поражала. Он взял раствор с горохом и закинул его в рот, проглатывая и чувствуя, как возвращаются силы. Через мгновение он поднял голову, его глаза снова приобрели уверенный блеск, который я знал и уважал.

— Ну что, — сказал он, оглядываясь вокруг. — Неплохо размялись. Но пора двигаться дальше.

Кулак взглянул на него, бросив оценивающий взгляд на его состояние, и кивнул:

— Пойдёшь сам?

Гвоздь усмехнулся, поднимаясь во весь рост:

— Конечно. Не хватало мне, чтобы вы таскали меня на себе, как малое дитя.

Мы быстро собрали трофеи, осмотрев обе огневые точки, где разжились оружием и патронами. Нашли десяток споранов и пару горошин — довольно неплохая добыча для такой стычки. Остальные выдвинулись к машине, пока я еще раз пробежался взглядом по месту боя, убеждаясь, что ничего важного не оставили.

Когда вернулся к машине, Кулак уже стоял рядом, вытирая пыль с ладоней и глядя на нас с задумчивым выражением.

—

Думаю, что лучше вернуться в бункер, — сказал он, взгляд его был тяжёлым. — Нам нужно чтоб Гвоздь восстановился.

Гвоздь, держась за рану, которая всё ещё доставляла ему неудобства, покачал головой.

— Слушай, не надо обо мне беспокоиться, — отмахнулся он, усмехнувшись. — Через день-два буду в норме. К тому же, благодарю тебя, — он кивнул в мою сторону, — если бы ты не вынул осколок, всё могло бы затянуться на недели, у нас полевого хирурга в команде нет. Так что я в порядке, можем продолжать.

Кулак замолчал, оценивающе глядя на него, но затем кивнул. В конце концов, мы все понимали, что миссия не терпит отлагательств, и если не сейчас, то момент, возможно, будет упущен.

Мы погрузились в машину, и вскоре снова были в пути. Гвоздь устроился на заднем сиденье, прислонившись к подушке и, стараясь сохранять невозмутимое выражение, периодически потягивал живчик. Я заметил, что Искра смотрела на него с лёгким беспокойством, но он отмахнулся, подмигнув ей. Гвоздь был из тех, кто не жалуется даже в самых трудных ситуациях, и это внушало уверенность.

Машина мягко двигалась вперёд, и, как только мы пересекли следующий кластер, я снова ощутил знакомую напряжённую тишину. Здесь, за пределами буферной зоны, царил иной мир. Казалось, сама природа становилась враждебной: деревья склонялись под тяжестью тьмы, земля была покрыта мёртвыми листьями, и лёгкий туман стелился у земли, оставляя зловещие следы на дороге.

Водительская кабина была полна напряжения, но Гвоздь быстро развеял его своей шуткой:

— В следующий раз скажу, что беру с собой тележку с аптечками. А то что-то мне подсказывает, что мы уже нарушили план раза три.

Искра рассмеялась, и это как-то разрядило атмосферу. Я увидел, что Кулак тоже слегка усмехнулся. Несмотря на всё, что случилось, нам предстояло ещё многое, и смех был хорошей передышкой в этом кошмаре.

— Ну что, куда дальше? — спросил я, глядя на карту. — У нас есть пара вариантов — либо на юг, где недавно были замечены муры, либо на восток, к границе черноты.

Кулак наклонился к карте и задумчиво посмотрел на неё.

— Главное, чтобы было чем заняться. Сидеть в бункере —для домохозяек.

Мы все рассмеялись, и я почувствовал, как эта короткая передышка вернула нам немного сил. Как бы ни было тяжело, мы всё равно двигались вперёд, сжимая зубы и преодолевая любые препятствия.

На протяжении следующего часа мы продолжали ехать, избегая мест, где могли бы встретиться с непрятностями. На одном из участков я заметил, что дорога становится всё более разбитой и заросшей, но машина уверенно пробиралась через густые заросли и мелкие овраги.

В какой-то момент Кулак обернулся ко мне и тихо сказал: