S-T-I-K-S. Богиня смерти
Шрифт:
Как выяснилось, смерть поджидала Кали гораздо ближе, чем она думала. Блондинка за день брожения по военной части встретила только запертого кем-то несчастного ползуна и расслабилась. Но стоило ей только покинуть столовую с намерением найти удобное место для ночёвки, как невдалеке послышался звонкий цокот, похожий на конский, и из-за угла вылетел топтун.
Вскинуть винтовку Кали не успела – топтун оказался слишком близко. Рефлекторно она отшатнулась сквозь оставшуюся за спиной дверь и снова оказалась в столовой. Развернулась и бросилась к проходу на кухню. Не сбавляя скорости,
Откуда здесь взялся топтун? Она всё тут облазила за день и была уверена в том, что опасности нет. Не мог же он, как человек, столько времени сидеть в засаде, выжидая удобный момент!
Вбежав в кухню, Кали остановилась, выискивая, куда спрятаться так, чтоб за спиной была стена. Бегать от топтуна вечно не получится, его надо валить. Но делать это, не имея путей отхода – не лучший вариант.
Ничего путного блондинка придумать так и не смогла. Послышался треск ломаемой двери, а следом за ним – цокот и воодушевлённое «У-р-р».
Кали развернулась, вскинув винтовку, и прижалась спиной к стене.
8. Прошлое. Смак
Кали чмокнула меня в щёку от избытка чувств и ускакала за посудой, а я занялся сервировкой командирского рабочего стола. Достал тонкостенные фарфоровые чашки и серебряные приборы, помешал в кофейнике кофе.
Кокос появился в сопровождении генерала. Шаляпин выглядел невзрачно – низенький, в распахнутой серо-голубой шинели ещё советского образца, в поскрипывавших хромовых сапогах и фуражке. Лицо овальное, и было бы совсем невыразительным, если бы не огромный крючковатый нос, торчащий флюгером, и цепкий взгляд чёрных глаз. Генерал посмотрел на меня, обернулся к Кокосу и отрывисто спросил:
– Могу говорить при нём?
– Да, я всецело доверяю Смаку. Как и любому члену отряда в текущем составе, – скупо кивнул в ответ командир. – Хорошие рейдеры и правильные стронги.
– Значит, так, задача, – промолвил генерал. – Пойдёте морем до мыса Неназываемого, оттуда по старой дороге, что идёт по краю серого кластера. Ты знаешь, Кокос.
– Знаю, – кивнул командир. – Там ещё руины реликта с плохой славой. Говорят, что там на серых тварей нарваться можно…
– Бордельные пересуды, – отмахнулся Шаляпин. – Мы собирали статистику, эксцессы происходят не чаще, чем на любом другом сером кластере. Пройдя по дороге до конца, вы окажетесь во фланге, откуда никто крупных сил не ждёт. Там стаб Рубежный.
– Знаю, – снова кивнул командир. – Под «пиковыми» сейчас. Туда банда Штопора отошла на зимовку и пополнение.
– По нашим сведениям, у Штопора до сотни штыков, но ты в бои не влипай, кровь не пускай, – говорил генерал. – Добудь мне языка. Пахана при делах, а лучше двух…
– Чего уж там? – обезоруживающе ухмыльнулся Кокос. – Тогда уж и трёх добудем для верности.
Я разлил кофе из кофейника по чашкам и поставил вазочку с конфетами.
– Спасибо, Смак, – прикрыл глаза Кокос, лаская обоняние запахом бодрящего напитка. – Если бы знахарь мне не подтвердил, что это у тебя не Дар такой, до сих пор бы думал, что вкладываешься им, когда готовишь свой кофе.
Скрипнула дверь, и в кабинет впорхнула Кали, тащившая сразу четыре кружки. Генерал покосился на блондинку в легкомысленном халатике.
– Наш снайпер, – пояснил Кокос, дегустирующий кофе с невозмутимой улыбкой Будды. – Можете говорить при ней.
Я погрозил ей кулаком, приложил палец к губам и вернулся к столу с плиткой и снедью. Пока я разливал кофе по принесённым кружкам, разговор продолжился.
– Понимаю, задачка не из лёгких, но вы лучшие из тех, кто у меня есть, – сказал Шаляпин, так и не притронувшись к кофе. – Языка надо взять обязательно. Наш агент у муров докладывает, что внешники готовят наступление.
Кокос недоверчиво хмыкнул.
– Ты же видел, что с дорогами, пока сюда ехал? Наступление можно сколько угодно готовить, но проползти по раскисшим дорогам ничто и никто не сможет.
– Из-за обильных осадков вода поднялась, – побарабанил пальцами по столешнице генерал. – Старое русло реки через недельку снова станет судоходным. Если они перебросят по воде силы прямо к стенам Железнодорожного, мы вернёмся к первом акту этого противостояния.
Я вздрогнул, вспомнив резню в траншеях на батарее. Кофе пролился. Пришлось достать салфетку и протереть столешницу.
Зимой куда-то просто двигаться ничего хорошего не сулит, а воевать так и совсем неинтересно. Но есть в этом свой плюс. Муры и внешники, скорей всего, тоже на зимних квартирах сидят и не высовываются. Кокос, видимо, разделял мои мысли, потому выругался.
– Как я понимаю, – сказал он, отставляя чашку на стол, – отправляться нам нужно было уже вчера?
Шаляпин молча кивнул, но на этот раз выругалась, не удержавшись, Кали. Генерал перевёл вопросительный взгляд на снайпера.
– Раз уж вы тут присутствуете, – закипая, бросил он. – Может, имеете что-то сказать по этому поводу?
– Нет, – ответил за неё Кокос. – Не имеет.
Наш командир, а тем более генерал, плохо знали эту голубоглазую блондинку. Ей всегда было что сказать.
– Желаю и скажу… – тихо, но твёрдо вступила в диалог она, возвращая чашки, с которыми уже собиралась упорхнуть, на стол. – Война. Я понимаю. Раскисшие дороги и мерзкую погодку оставим за скобками. У нас контракт с Железнодорожным, но и у вас перед нами кое-какие обязательства имеются.
Кокос смотрел на Кали с нечитаемым выражением, а я… Я и сам бы хотел что-то такое сказать, но вбитое ещё в том мире чинопочитание не давало. Может, Улей когда-нибудь изменит и меня?
Генерал ответил спокойно, но с достоинством, игнорируя звучавший вызов в голосе собеседницы.
– Что-нибудь ещё?
– Конечно, генерал, – холодно улыбнулась Кали. – Снабжение нашего отряда оставляет желать лучшего. До того, как расквартироваться здесь, мы голодали два дня. Как прикажете с этим быть? Или нам лапу учиться сосать?
– Кали! – рявкнул Кокос.
– Нет-нет… – остановил его генерал. – Пусть закончит.
После окрика командира кровь прилила к лицу снайпера. Щёки блондинки налились багрянцем, а глаза засверкали.